В Казахстан я попал случайно. Я принимал участие в автопробеге «India — Russia Friendship Motor Rally», мне нужно было попасть в Индию, а адекватных вариантов перелёта из Санкт-Петербурга в Нью-Дели было ровно два: либо «Аэрофлотом» через Москву, либо «Эир Астаной» через Астану. Так мой выбор пал на столицу Казахстана.

У «Эир Астаны» есть прекрасная программа «Стоповер ходидейс», когда при длительной стыковке можно за 1 (прописью: один) доллар приобрести пакет, включающий ночь в отеле с завтраком и бесплатный трансфер из аэропорта и обратно. В моём случае получилась следующая история: в начале седьмого утра я прилетел в Астану. В зале прилёта меня встретил таксист с табличкой, который отвёз меня в гостиницу Park Inn, расположенную неподалёку от центра города. Там я поспал пару часов, сходил на завтрак, после чего отправился гулять. Когда стемнело, я вернулся в гостиницу, забрал свои вещи и уехал обратно в аэропорт, откуда в половину девятого вечера улетел в Нью-Дели.

Начало моего четырёхнедельного путешествия было довольно будничным: весь день я прозанимался какими-то домашними делами и лишь за два с половиной часа до вылета вспомнил, что хорошо бы мне уже начать собирать чемодан. Приехав в аэропорт ровно за пять минут до окончания регистрации, я тут же попал на допрос с пристрастием: «Куда? Зачем? Один? Надолго? Часто путешествуешь?» — молодая девушка в форме небрежно перелистывала страницы моего загранпаспорта. Наконец, я пробрался в самолёт и плюхнулся в своё кресло. Салон был заполнен от силы на одну треть, при этом все без исключения пассажиры выглядели настолько интеллигентно, будто летели на какую-нибудь профессорскую конференцию...

Спустя несколько часов я проснулся от бодрого голоса капитана: «Погода в Астане — прекрасная, температура — минус 28 градусов...» Сколько-сколько? Минуту назад мне снилась знойная Индия, где в этот момент было минимум на шестьдесят градусов теплее, а теперь приходилось судорожно искать в дебрях рюкзака шерстяной шарф, шапку и перчатки.

Я вышел из здания аэропорта. Морозный воздух с непривычки жёг лицо. Таксист бегал зигзагами по огромной парковке, пытаясь отыскать свою машину. Наконец, мы сели в насквозь промёрзший старый Мерседес, и отправились в город. Я тихо дремал, а таксист без умолку трындел мне о своей столичной жизни.

Его повествование началось с того, что настоящая Астана — это исключительно правый берег, и очень хорошо, что моя гостиница — находится именно там. После этого разговор традиционно переключился на погоду: мол зимы раньше были холоднее, а теперь — непонятно что. В былые времена минус сорок считалось нормой, сейчас же даже минус тридцать не так часто бывает. Хотя, если откровенно, буквально за неделю до моего приезда было как раз минус сорок. В такую погоду казахи обычно сидят дома и никуда не выходят — ни на работу, ни на учёбу. К слову, климат в Астане — резко-континентальный с засушливым летом и ярко выраженной снежной зимой. Средний максимум июля — плюс 27, средний минимум февраля — минус 18,5. При этом температура летом может легко быть выше плюс сорока, а зимой — ниже минус пятидесяти!

В завершение своего ликбеза о местной жизни, водитель поведал мне о своей работе: в среднем таксист в Астане зарабатывает 100-115 тысяч тенге в месяц (по курсу на февраль 2018 — 18-20 тысяч рублей). Дальше ещё было что-то про государственную программу по переезду в Россию (в этом году предлагают только Калининград) и про детей, которые учатся сейчас в Санкт-Петербурге (хотя лучше бы они учились в Москве, но это — слишком дорого), но я к этому моменту так хотел спать, что уже не мог воспринимать никакую информацию...

Десять минут спустя я был в своём номере. Неплохо так, за один-то доллар...

Пока я досыпал свои законные пару часов, за окном рассвело.

Сквозь плотные занавески в комнату пробивалось яркое солнце. Но заиндевевшие машины и укутанные снегом деревья всем своим видом показывали, что там, за окном, — всё также чертовски холодно.

Я сходил на завтрак, натянул на себя всё что смог отыскать в рюкзаке и собрался было идти гулять. В лобби стоял банкомат, в котором я попытался снять немного тенге, но в ответ от него лишь получил сообщение о недостатке средств на счету. «Вот те раз», — подумал Штирлиц и полез смотреть баланс. Счёт был девственно пуст. На резонный вопрос — «Где деньги, Зин?» — служба поддержки банка ничего внятного ответить не могла. Меня лишь переключали с одного бестолкового сотрудника на другого: «Да, были деньги, мы этого не отрицаем, но они самоликвидировались... И вообще, что вы хотите, сегодня — воскресенье, попробуйте обратиться завтра!»

В моём кошельке одиноко лежала сторублёвая купюра — единственные наличные деньги, которые были у меня с собой. Резервные банковские карты были в чемодане в аэропорту. Минут через десять меня осенило: в потайном кармане рюкзака как раз на такой случай находилась резервная кредитка. Пришлось с бешеными комиссиями снимать деньги с неё.

В Астане очень любят искусственное озеленение.

Особенно прекрасно оно выглядит на зимней набережной.

Река Ишим. Согласно народному преданию, её название происходит от имени то ли одного из правителей Сибирского ханства, то ли одного из ханских сыновей. Последний, согласно легендам, утонул в безымянной реке, которая позднее и была названа в его честь.

У казахов — своё название реки: Есиль.

Называть её можно как угодно — хоть Ишим, хоть Есиль — интересно другое: в границах города это — не река, а водохранилище. Появилось оно благодаря созданной на границе города плотине, и теперь в столице Казахстана есть и набережные, и причалы, и даже судоходное русло длиной около 10 километров. А выше и ниже Астаны Ишим имеет ширину около пары метров и глубину от силы сантиметров пятьдесят...

Воскресный день был в самом разгаре. Дети катались на ледянках с горки, устроенной прямо на набережной. Над старыми кварталами из хриплых колонок доносился голос Тимати: «Лада седан, баклажан»...

Город жил своей обычной жизнью.

Кварталы на правом берегу Ишима застраивались в советские времена. В наши дни практически все посещающие Астану путешественники ограничиваются лишь посещением «нового» города и сюда не добираются.

Ну а потом ожидаемо появляются перлы в стиле про «построена в чистом поле с нуля».

Вообще, если немного углубиться в историю, уже в VII-VIII веках на этом месте существовало поселение площадью не менее 30 гектаров. В 1830 году на берегу Ишима был построен русский форпост для защиты местного казахского населения от набегов со стороны Кокандского ханства. Поселение было названо Акмолинском («Акмола» по-казахски — «Белая святыня» или «Белая могила»). В 1868 году ему был дарован статус окружного города.

После этого в истории Акмолинска долго не происходило никаких особо значимых событий, пока в Советском Союзе не начался бум освоения целины. В 1961 году город получил статус одного из всесоюзных центров обеспечения страны зерном и был переименован в Целиноград. В 1992 году, после развала СССР, городу вернули историческое название — Акмола.

Ну а в 1997 году было принято решение перенести сюда столицу Казахстана, что и произошло летом следующего года. Город переименовали в Астану («Астана» так и переводится с казахского — «Столица»), и с этого момента началась новая страница в его истории. Если в 1998 году здесь проживало около трёхсот тысяч человек, то сейчас уже — больше миллиона.

Старые районы на правом берегу Ишима — ничем не отличаются от сотен своих собратьев по всей территории экс-СССР. С виду — так обычный провинциальный областной центр, чистый и опрятный.

Лишь национальные рисунки на стенах некоторых домов да вывески на казахском языке напоминают, что мы находимся в другой стране.

А так — всё как дома.

Такие же испоганенные рекламой старые фасады.

Такой же сугубо бюрократический подход при строительстве: просили пандус — получите! Мне бы очень хотелось посмотреть, как по этой конструкции из шлифованного гранита будет подниматься какой-нибудь инвалид на коляске, или мама с ребёнком, особенно зимой.

А вот чего совсем не ожидаешь встретить в Казахстане, так это раздельного сбора мусора. Ан нет: заходишь в иной двор, а там — сетки для пластика стоят.

В Казахстане, как и в Белоруссии, все говорят по-русски (в столице, конечно, это заметно сильнее, чем в глубинке). Русская речь на улицах Астаны слышна ощутимо чаще чем казахская.

При этом на государственном уровне Казахстан всеми силами проводит политику дерусификации. Например, прямо сейчас деятельность органов власти принудительно переводится на казахский язык. А в конце прошлого года был подписан указ о новом национальном алфавите: если до этого момента он был основан на кириллице, то теперь в его основе — латиница.

Названия улиц на табличках в Астане теперь — либо на казахском, либо на английском. По-русски указано лишь слово «улица».

Надпись на запрещающем сигнале пешеходного светофора — та тоже на базе латиницы.

А старая потёртая разметка — та вообще на английском: «bus lane» («полоса для автобусов»).

Фасады старых советских пятиэтажек, выходящие на главные улица Астаны, — все украшены национальными мотивами.

Выглядит всё это, конечно, немного топорно, но всё же — свежо. С первого взгляда чувствуется местный центральноазиатский колорит. Это — хорошо!

Там где на изящные панели в национальном стиле не хватило денег — используются экземпляры попроще. Иногда даже начинаешь сомневаться: правда ли это — обычное советское типовое жильё?

Но стоит заглянуть со стороны двора — сомнений не остаётся: серия 114-86 во всей красе, просто запакованная со стороны улицы в современную обёртку.

Конечно, и в этой части города встречаются современные здания — блестящие, стеклянные, бездушные башни.

Доминирующих цвета в новой архитектуре Казахстана — два: голубой и золотой, как на государственном флаге.

На фоне современных громад иногда можно отыскать и местных домов-старожилов. Вот, например, два здания, построенных ещё в начале XX века одним из местных купцов — Василием Кубриным. На переднем плане — его жилой дом (сейчас в нём — посольство Украины), вдалеке позади — торговые ряды (теперь там — магазин «Астана»).

А вот и старейший сохранившийся дом Астаны, построенный ещё в 1846 году. В наши дни в нём находится музей основоположника современной казахской литературы Сакена Сейфуллина, который работал в этом здании в Советские годы.

Позади него — ещё один пример местного деревянного зодчества: дом доктора Благовещенского, построенный в начале XX века.

Памятник путешественнику.

Памятник жертвам голодомора.

Так вышло, что в Астане я попал на Масленицу.

В центре «старого» города, рядом с Дворцом молодёжи, шли традиционные праздничные гуляния. К слову, обратите внимание, что поздравление на баннере написано исключительно на русском (это к вопросу о языковом вопросе в Казахстане).

Развлечения — традиционные: ледяная горка.

Да чучело Масленицы.

Какой-то пьяный мужик схватил меня за руку, говорит: сфотографируй меня! Да пожалуйста...

Нагулявшись по «старому» городу, я поймал такси и отправился смотреть его новую часть, ту самую, построенную посреди чистого поля.

Как матерятся казахские таксисты — не матерится никто в мире, точно вам говорю. Например, мужик, который вёз меня из «старого» города в «новый», ровно через каждые два слова вставлял «нахуй». Через бесконечную череду обсценных выражений и прочих крепких словечек с трудом угадывался смысл его повествования: таксисту посчастливилось поработать частным водителем на «Экспо-2017», проводившемся в минувшем году в Астане. Его клиентами стала группа каких-то прибывших на выставку арабских шейхов. Они говорили по-арабски, их охрана, сплошь состоявшая из американцев, — по английски, а наш герой — на матерной смеси казахского и русского. Никто не понимал никого, но при этом все понимали всех. Работа на шейхов принесла свои дивиденды — таксист за 18 дней, пока проводилась выставка, заработал полтора миллиона тенге (примерно 270 тысяч рублей).

Свою прогулку по «Новой Астане» я начал с Президентского парка.

В его центре возвышается необычная пирамида — Дворец Мира и Согласия. Здание было построено по проекту британского архитектора барона Нормана Фостера.

Через дорогу от Президентского парка находится площадь Независимости. Белоснежная стела в центре площади — монумент «Казак Ели». Его название переводится как «Страна казахов». Высота монумента — 91 метр, эта цифра напоминает о 1991 годе, когда Казахстан стал независимой республикой.

Слева от монумента расположен Дворец творчества «Шабыт». Справа — Дворец независимости.

Чуть поодаль стоит мечеть Хазрет Султан, крупнейшая по величине в Центральной Азии. Её построили в 2012 году.

Многоэтажные башни, расположенные на окраине Президентского парка, — один из самых дорогих жилых комплексов в Астане. Стоимость квартир здесь достигает 200 миллионов тенге (примерно 36 миллионов рублей).

С окраины парка открывается вид на левый берег.

Здание с куполом — Акорда, резиденция президента Казахстана. «Акорда» в переводе с казахского — «Белая ставка».

Рядом с резиденцией находится правительственный квартал. Длинный дом с аркой — одно из крыльев «Дома Министерств». Здание с пирамидкой на крыше — Администрация Президента.

Все здания правительственного квартала выдержаны в едином стиле и в одной цветовой гамме (опять же — голубой и золотой, цвета флага Казахстана). Архитектурные достоинства этих зданий я судить не возьмусь, но если бы меня привезли сюда с закрытыми глазами, и спросили — где я нахожусь, я бы, не раздумывая, ответил: в Китае!

Автором генерального плана «Новой Астаны» стал японский архитектор Кисё Курокава. Если смотреть со спутника, то его творение выглядит, конечно, очень красиво: аккуратные геометрически правильные кварталы, зелёные парки, небоскрёбы. Многие здания «Новой Астаны» были спроектированы лучшими современными архитекторами мира...

В правой части снимка можно разглядеть монумент «Казак Ели», около него началась моя прогулка по «новому» городу. В левой части — торгово-развлекательный центр «Хан-Шатыр», в котором мне предстояло её закончить. Расстояние между ними по прямой — чуть меньше пяти километров.

«Новая Астана», фото со спутникаИсточник: DigitalGlobe, Inc.

Здесь нужно заметить, что «Новая Астана» для пеших прогулок не предназначена от слова «совсем». Здесь всё — в лучших традициях Китая. Если площадь — то по размерам как Тяньаньмэнь. Если жилой квартал, то между соседними домами идти — минут десять. На карте — всё рядом, ну что там пару-тройку кварталов пройти. А на деле: пока дойдёшь — состаришься. С другой стороны, конечно, здесь чувствуется дух казахского государства: места много, кругом степь — можно не мелочиться...

Но все эти огромные блестящие кварталы с огромными площадями и широкими улицами — чужды для человека. Здесь — неуютно. Лучше всего смотреть на Астану из личного вертолёта, в крайнем случае — из окна большого внедорожника: мчишь по прямым как стрела проспектам, смотришь на стекляшки новеньких небоскрёбов, — то ли Шанхай, то ли Дубай, то ли Сингапур...

Вот — центральный бульвар «Новой Астаны» — Нуржол (в переводе — «Дорога к свету»), тянущийся на два с небольшим километра от резиденции президента до торгово-развлекательного комплекса «Хан-Шатыр». Обратите внимание: воскресенье, два часа дня, и — ни души. Сравните с живым «старым» городом, который я показывал вам чуть выше.

Рядом с резиденцией президента ко мне подошёл боец местного СОБРа:
— Разрешение на съёмку есть?
— Нет, а нужно?
— Если на телефон снимать — то не нужно, а на профессиональный фотоаппарат — обязательно...

Мы разговорились. Менее чем через минуту разговор перешёл в финансовую плоскость:
— Вот скажи, сколько нужно зарабатывать, чтобы жить как человек, чтобы как ты — путешествовать?

Что на это ответить, я не нашёл...

Центральный концертный зал «Казахстан». Здание, своей формой напоминающее лепестки цветка, было построено в 2009 году по проекту итальянского архитектора Манфреди Николетти.

«Байтерек» — главная и самая узнаваемая достопримечательность Астаны. Монумент был построен как символ переноса сюда столицы из Алма-Аты. Считается, что первоначальный замысел «Байтерека» возник у самого всемогущего Назарбаева, когда он летел на президентском самолёте. План футуристической конструкции, символизирующей дерево, был нарисован им прямо на салфетке, которая теперь хранится в Музее Президента.

Высота «Байтерека» — 97 метров, что символизирует 1997 год — год провозглашения Астаны новой столицей государства. Считается, что монумент несёт в себе глубокий философский смысл.

С информационной таблички, расположенной у входа:

Байтерек — означает «Дерево жизни» (дословно «Байтерек» переводится на русский как «Высокий тополь» — прим. автора), в нём отражена одна из мировых универсальных мифологических концепций. Байтерек своим расположением и композиционным строением выражает космогонические представления древних кочевников, по преданиям которых на стыке миров протекает Мировая река. На её берегу возвышается Дерево жизни — Байтерек, корнями удерживающее землю, а кроной подпирающее небо. Корни этого дерева соответственно находятся в подземном мире, его ствол — в земном, а крона в небесном. Каждый год в кроне дерева священная птица Самрук (фантастическое существо в иранской и тюркоязычной мифологии, царь всех птиц — прим. автора) откладывает золотое яйцо — Солнце, которое проглатывает дракон Айдахар, живущий у подножия дерева, что символически означает смену дня и ночи, лета и зимы, борьбу добра и зла.

Наверху, в «золотом яйце» устроена смотровая площадка.

На нижнем ярусе, расположенным под землёй, находится большой холл, в одном из помещений которого проводится выставка фотографий, сделанных в разных уголках Казахстана.

Подъём наверх осуществляется на лифте.

Изнутри «золотое яйцо» напоминает огромную футуристическую теплицу.

Даже зимой, когда за окном — лютый мороз, вся эта конструкция очень неплохо нагревается на солнце.

В центре «яйца» — высокий помост. Там установлен деревянный глобус с автографами представителей 17 мировых конфессий, символизирующий единство всех религий.

«Аялы Алакан» — оттиск правой ладони первого (и пока — последнего) президента Казахстана.

Со смотровой площадки открывается круговая панорама «Новой Астаны».

Фотографировать сквозь грязные стёкла — то ещё удовольствие, но не сделать хотя бы несколько кадров я не мог.

Бульвар Нуржол и торгово-развлекательный комплекс «Хан-Шатыр».

Мечеть Нур Астана. До открытия мечети Хазрет Султан являлась крупнейшей мечетью в Центральной Азии.

Резиденция президента. Позади неё — Президентский парк, Дворец Мира и Согласия, Дворец творчества «Шабыт» и Дворец независимости.

Рядом с «Байтереком» — социальная реклама, напоминающая что приставать к людям с целью продажи вещей, гадания, попрошайничества либо навязывания иных услуг — нехорошо.

Местами, конечно, здесь очень красиво. Припорошенные снегом ели на фоне стеклянных небоскрёбов это — прекрасно!

Вдоль бульвара стоят фигуры животных, обитающих на территории Казахстана и внесённых в Красную книгу.

Сайгак.

Красный волк.

Эскпо-человечки, сохранившиеся от «Экспо—2017».

Таких фигур — всего 84, по количеству стран, принимавших участие в выставке.

«Астана-опера» — театр, построенный в 2013 году. Позади него — ЖК «Триумф Астаны», созданный по мотивам сталинских высоток в Москве.

Круглая площадь.

Комплекс административных зданий, в котором размещаются офисы ведущих казахстанских нефтегазовых компаний.

Торгово-развлекательный комплекс «Хан Шатыр» — ещё одно творение барона Нормана Фостера.

Здание официально является самым большим шатром в мире.

«Хан Шатыр» так и переводится — «Хан среди шатров».

До вылета в Нью-Дели оставалось ещё несколько часов, и я попытался отыскать какую-нибудь смотровую площадку. Единственное, что мне удалось найти, — 65-метровое колесо обозрения, которое, несмотря на двадцатиградусный мороз, всё же работало.

Развлекательный центр «Думан».

Самый большой флаг Казахстана. Высота флагштока — 111 метров. Размер флага — 30 на 13 метров.

Новостройки на правом берегу Ишима.

На переднем плане — здание цирка. Вдалеке можно разглядеть Дворец Мира и Согласия и монумент «Казак Ели».

Высотки «Новой Астаны».

«Хан Шатыр». Хороша видна степь, начинающаяся сразу за границей города.

За сим на сегодня всё.

Не переключайтесь!

Продолжение: День 0. Здравствуй, Индия!