Гатчина — мой нелюбимый из «императорских» пригородов Петербурга. Не люблю я её, и всё тут. Это как у Винни-Пуха были «неправильные» пчёлы, которые делали «неправильный мёд», так и у Кезлинга есть «неправильный» петербургский пригород — Гатчина.

Гатчинский парк, старейший пейзажный в России, жемчужина садово-паркового искусства XVIII века, ныне больше похож на приложение к какому-нибудь советскому санаторию. Недаром в 1970-е годы он так и назывался — «Парк культуры и отдыха трудящихся», и этот дух в нём сохраняется до сих пор. Жмущиеся к нему выросшие в тот же период блочные пятиэтажки прекрасно дополняют этот образ, оставляя от города ощущение скорее заштатного райцентра, чем исторического поселения. К слову, статуса последнего Гатчина всё равно лишилась ещё в 2010 году.

Ну а самое главное: в отличие от всех других пригородов Петербурга — от Зеленогорска до Красного Села, от Ораниенбаума до Колпино — административно Гатчина вообще Ленинградская область. Раунд!

За годы своего существования город сменил множество названий: Хотчино, Гатчино, Троцк, Красногвардейск. Немцы в годы оккупации вообще называли его Линдеманштадтом.

Интересно, что в конце 1930-х годов Гатчина даже успела побыть административным центром финского национального сельсовета: жители окрестных деревень в то время были были преимущественно ингерманландцами (их по состоянию на 1929 год проживало здесь аж 2793 человека, в то время как русских — всего 643 человека, ну а прочих национальных меньшинств — 301), а языком делопроизводства — финский.

В наши дни Гатчина — без пяти минут столица Ленинградской области. Кроме этого город может похвастаться бескрайней промзоной, институтом ядерной физики с двумя реакторами и захоронениями радиоактивных отходов да смердящим на десятки километров вокруг мусорным полигоном.

Историческое ядро Гатчины — Гатчинский парк. В его основе — два озера: Белое в Дворцовом парке и Чёрное в Приоратском.

Здесь всё дышит прошлым.

Вот например — обелиск, установленный ещё первым владельцем Гатчины графом Григорием Орловым в честь победы своего брата Алексея Орлова в Чесменском сражении, когда русские суда смогли разгромить более чем в два раза превосходивший их турецкий флот. Интересно, что похожий монумент — Чесменская колонна — был воздвигнут ещё в одном парке — Екатерининском, принадлежавшем любовнице Григория Орлова российской императрице Екатерине II.

Горбатый мост. Как у уже упоминавшегося мной сегодня Винни-Пуха был «очень странный предмет» — мёд, который «если есть, то его сразу нет», так и этот мост — тоже имеет одну странность: его регулярно реставрируют, но при этом он — всё время в руинированном состоянии.

Есть в Гатчинском парке и свой «парк-лес» — Сильвия. Название этой части парки — Silva — так и переводится с латыни — «лес».

Идею о создании Сильвии Павел I, второй и наиболее известный владелец Гатчины, привёз из своего семейного путешествия по Европе. Во Франции будущий российский император несколько дней гостил в шато Шантитйи, одной из наиболее значительных местных аристократических резиденций. Среди прочего в том поместье был Малый парк с павильоном Сильвии, посвящённом лесной нимфе из свиты богини Дианы, — он то и стал прообразом Сильвии гатчинской. Интересно, что аналогичная зона была устроена и в другом парке, также связанном с именем Павла I, — Павловском.

Портик ведущих в Сильвию ворот украшен табличкой с надписью СИЛВIЯ. Под ним — грустная физиономия хранителя парка, бородатого бога леса Сильвана.

Ещё одним павильоном во французском шато Шантийи была «Молочная для удовольствия». Там можно было испить парного молока, поучаствовать в приготовлении сыра да и просто прикоснуться к сельской жизни — эдакий эко-туризм для хипстеров XVIII века.

Вернувшись в Россию Павел I решил — чем Гатчина хуже Шантийи? Так на окраине Сильвии появилась Дворцовая ферма, довольно быстро ставшая образцовым животноводческим хозяйством. Здесь производились сливки, масло, молоко, а ещё сыр  — «белый и зелёный». Интересно, что только небольшая часть местных продуктов поставлялась к императорскому столу, остальные же поступали в свободную продажу в Санкт-Петербург.

В XX веке комплекс фермы оказался заброшен и никому не нужен. В наши дни происходит его неспешное возрождение. Сыры тут пока не производят, и коров нет, но всякие петухи с курицами по территории комплекса вовсю бегают.

Из Белого озера берёт своё начало река Тёплая. Иногда её называют Гатчинкой. Семь километров спустя она впадает в Ижору.

В долине Тёплой/Гатчинки расположена самая большая и в то же время самая заросшая часть Гатчинского парка — Зверинец. Как можно догадаться из названия, когда-то здесь охотились члены императорской семьи и прочие приближенные. Через Зверинец проходят три параллельных дороги-просеки: Можжевеловая, Красная и Пильненская (названная так, потому что вела к к лесопилке, ну то есть к «пильной» мельнице).

На следующей фотографии — остатки моста через реку Тёплую на Пильненской просеке. Чтобы перебраться на противоположный берег, сначала нужно пройти несколько метров по щиколотку в воде, а потом забраться с велосипедом на ржавую железную конструкцию.

Несмотря на ярую депрессивность, место это — очень популярно у гатчинцев, которые приходят к мосту купаться, жарить шашлыки, да и просто бухать. На моей фотографии запечатлён милый, на первый взгляд, сюжет: отец, рыбачащий со своим сыном. На самом деле отец — пьян в умат, и уже через две минуты он доебётся до нас, чего мы тут со своими велосипедами шастаем. Мерзкое зрелище.

Вообще, для сведения: местные аборигены, когда выпьют, бывают крайне агрессивными. Несколько лет назад я уже чуть не попал под раздачу около этого самого моста. Тогда меня спасло только то, что оппоненты оказались настолько пьяны, что не смогли встать и ко мне подойти, ограничившись лишь словесными угрозами.

От Гатчины к Тайцам дорога идёт через старые ингерманландские деревни. Первая — мыза Ивановка, бывшее имение Штакеншнейдеров. За ней — ровным рядком следуют Турдия (Turtia), Кямяря (Kämärä), Малая Оровка (Huittula), Пегелево (Pöyhölä).

Эта местность изобилует чистейшими ключами.

Самые известные из них — Ганнибальские и Орловские. И те, и другие в прошлом использовались для водоснабжения расположенного в полутора десятках километров отсюда Царского Села (а заодно и Павловска). Для этого были построены два водовода — Таицкий от Ганнибальский ключей (в конце XVIII века) и Орловский (в 1905 году).

Тайцы — посёлок, расположенный на полпути между Гатчиной и Красным Селом.

Поселение это древнее (первое упоминание — аж в 1500 году) и, судя по названию, — исконно финно-угорское (как бы ни хотелось — жители королевства Таиланд тут явно не при чём). Топонимическая трансформация за пять веков истории посёлка — минимальна: Стаища — Staitsa — Staysahof — Таицкое — Тайца — наконец Тайцы.

По одной из версий название Тайцы происходит от местного термина — «таицы». Так в окрестностях посёлка называют ключи (то есть воды, «таящиеся» в недрах земли). Однако что первично — топонимика или терминология — вопрос дискуссионный.

На окраине посёлка зарастает борщевиком заброшенная советская ферма. Над её полуразобранными кирпичными коровниками высится ржавая водонапорная башня. С неё хорошо осматривать окрестности. На горизонте виднеются Дудергофские высоты: слева — гора Ореховая, справа — Кирхгоф.

Коттеджная застройка в Тайцах.

В прошлом имение Тайцы принадлежало прадеду Александра Пушкина по отцовской линии Ивану Михайловичу Головину; потом — прадеду по материнской линии Абраму Петровичу Ганнибалу.

В 1761 году владельцем имения стал горнопромышленник Александр Григорьевич Демидов (к будущему «солнцу русской поэзии» уже никакого отношения не имевший), один из богатейших людей своего времени, который купил его для своей дочери, болевшей туберкулёзом. Для неё в Тайцах был выстроен двухэтажный усадебный дом в классическом стиле с колоннами ионического ордена. Высокий цоколь, большие окна, открытые круглые террасы-лоджии, цилиндрический бельведер на крыше — всё предназначалось, чтобы можно было любоваться окрестностями, не выходя из здания.

Так здание усадьбы выглядело на рубеже XIX-XX веков.

А так выглядит сейчас.

Вокруг дворца ещё в XVIII веке был разбит пейзажный парк, считавшийся одним из лучших образцов паркового искусства той эпохи.

В его центральной части находилась система прудов, соединённых протоками и каналами, через которые были перекинуты каменные мосты. Рядом с одной из плотин располагалась декоративная водяная мельница.

Парк был разделён на несколько частей — Собственный сад, Большую поляну, Лабиринт, Звезду и Зверинец — каждая из которых, имела собственную планировку и уникальную ландшафтную композицию. В разных их уголках были построены павильоны — Храм солнца, Белый павильон, Турецкая беседка и другие.

Всё это до наших дней не дожило.

Единственный сохранившийся павильон — Готические ворота. Когда-то в одной из их башен располагался часовой механизм, приводивший в действие специальный колокол. Так каждый час над Таицким парком плыл мелодичный колокольный звон.

Ещё одна сохранившаяся деталь — каменный арочный мост.

— Димон, а залезь-ка на ветвь старого дуба!

Вот, собственно, и всё, что осталось от парка.

Заглянем теперь в усадебный дом?

Внутри — запустение.

Стены — исчирканы вандалами.

Окна — заколочены.

Угловые терассы-лоджии, которые я упоминал чуть выше, даже в застеклённом виде — прекрасны. Остекление это — наследие советских времён. Изначально эти террасы, как можно убедиться на приложенной мной выше старой фотографии, были открытыми. Вот была красота!

В разное время в Тайцах гостили многие известные личности. Например, в 1780-х годах сюда из соседней Гатчины наведывался будущий император Павел I.

Примерно в то же время в Тайцы заезжал князь Иван Михайлович Долгоруков, оставивший об этом месте следующие воспоминания:

Кто не знал под Петербургом Таиц? Кто не был очарован тамошними прозрачными ручьями? Сам наследник престола, на праве доброго соседа, езжал туда со всем своим штатом наслаждаться роскошной трапезой русского богача.

Тайцы буду долго и всегда помнить, потому что я редко видал место прелестнее и не пивал нигде такой воды, какую черпал там для прохлады из самых ключей, бегущих у подошвы готического строения, прозванного Quellenbourg.

Русский пейзажист Сильвестр Феодосиевич Щедрин написал здесь свой «Пейзаж в окрестностях Петербурга», ныне экспонирующийся в Третьяковской галерее.

В 1884 году про Тайцы упоминал композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков:

Лето 1884 года мы проводим по-прежнему в Тайцах. 13 июня у нас родилась дочь Надя. Сидя в Тайцах, я принялся за составление учебника гармонии, который к началу осени оказался готовым к изданию литографским способом с помощью моего помощника по библиотеке капеллы певчего Г. В. Иваницкого, переписывавшего учебник литографскими чернилами. Сверх того, я работал над моей оркестровой симфониеттой a-moll, переделанный из первых трёх частей квартета на русские темы.

А вот 1924 год, письмо Бориса Пастернака своей сестре Ольге Михайловне Фрейденберг:

Слушай, как чудно, как безрадостно чудесно. Я пишу тебе из Тайц, со станции смежной с Пудостью. Ты — петербурженка, тебя этот язык Балтийской дороги не может удивить и привесть в возбужденье. Ты летами, вероятно, возобновляла прямо или косвенно звучанье этих чухонских заклятий. Но можешь себе представить, что делает этот словарь со мной?

К концу XIX века имение Тайцы из-за долгов своих владельцев было отобрано в государственную казну и позже передано в ведение «Общества русских врачей в Санкт-Петербурге». Так в усадьбе разместился туберкулёзный санаторий, который принял первых пациентов уже в 1896 году.

Четыре года спустя «Таицкая санатория» имела пятьдесят мест и два отделения — мужское и женское. Женское, названное Мариинским, располагалось в бывшем усадебном доме, а для мужского, названного Георгиевским, было возведено отдельное двухэтажное здание.

Здание Георгиевского отделения, как и большинство других построек Таицкого парка, оказались разрушены в годы Второй мировой войны. Здание усадьбы каким-то чудом сохранилось и использовалось в качестве туберкулёзного санатория вплоть до начала 1990-х годов.

Дальнейшая история этого места — типична для постсоветской России. Здание усадьбы несколько раз переходило из рук в руки, пока без должного ухода окончательно не пришло в аварийное состояние, в коем пребывает и поныне.

В наши дни состояние интерьеров усадьбы вызывает разве что горечь. Хотя, в отличие от многих других основательно уничтоженных памятников прошлого, в Тайцах — всё не так уж и плохо: местами тут сохранились оригинальные резные двери, местами — лепнина на потолке, местами — изразцовые печи, а в паре комнат даже лежит старинный паркет.

Местные жители, встреченные нами в парке, рассказали, что несколько недель назад в Тайцы неожиданно прилетела на вертолёте Людмила Путина, и теперь вовсю муссируются слухи о скорой реставрации усадьбы.

Самая интересная деталь усадьбы — деревянная винтовая лестница, ведущая в бельведер на крыше.

Смотрите, какая красота!

Поднимемся?

Высохшие ступени предательски скрипят под ногами.

Некоторые из них превратились от времени в труху и обвалились.

Вот мы и наверху. Вид в одну сторону.

Вид в другую сторону.

Эх, хорошо!

Не переключайтесь.