Я позвонил Димону и предложил составить мне компанию. Димон гулял где-то на Елагином острове. На раздумья ему понадобилось секунд тридцать. Около восьми вечера я заехал за ним в Рыбацкое. Спустя десять минут мы выехали на Мурманское шоссе и устремились в сторону Карелии. Погода стояла наидерьмовейшая — ветер и снег, иногда переходящий в дождь. Видимость стремилась к нулю, и, несясь через плотную завесу из тысяч снежинок, смешанных с вязкой грязью и химическими реагентами, я ощущал себя пилотом межпланетного корабля, летящего через космическую пыль к далёким звёздам. В начале двенадцатого мы въехали в Олонец.

Олонец

Найденная гостиница располагалась на втором этаже старого деревянного барака. Внизу был ресторан, в который мы зашли купить воды. Его единственными посетителями были две молодые девушки, всем своим видом демонстрировавшие неподдельный интерес к неожиданно появившимся здесь путешественникам, да какой-то потрёпанный жизнью мужик в возрасте, развлекавший скучавших барышень нетрезвыми разговорами.

Мы поднялись наверх. Нас встретила бабушка-администратор. Прежде чем попасть в забронированную комнату, пришлось заполнить две длиннющих анкеты: одну — для руководства гостиницы, вторую — для ФМС. Только мы собрались лечь спать, в ресторане на первом этаже началась вечерняя программа. В течение нескольких последующих часов в меня настойчиво проникали доносящиеся снизу хиты русского шансона: сначала что-то там про зимний вечер и боль разлуки, потом — про удаль молодецкую, наконец, — про Магадан...

Наступило утро.

Олонец — один из древнейших городов на Русском Севере, первые упоминания о нём в летописях относятся к началу XII века. Город расположен в месте слияния рек Олонки и Мегреги.

В XVII веке неподалёку проходит граница со Швецией. В эти годы Олонец — важный форпост на западных рубежах Русского царства. В городе возводится деревянная крепость, одна из крупнейших в России. Олонец становится административным центром Олонецкого уезда.

После окончания Северной войны граница уходит на северо-запад. Вместе с этим Олонец теряет своё военно-стратегическое значение. В середине XVIII века сгорает ставшая бесполезной к этому времени крепость. В 1776 году создаётся Олонецкая область (с 1801 года — Олонецкая губерния). С 1782 года её столицей становится Петрозаводск. Олонец превращается в небольшой провинциальный городок.

Мыс, на котором некогда располагалась Олонецкая крепость, сегодня отдан под городской парк.

Рядом на острове — собор Смоленской иконы Божией матери, главный православный храм Олонца.

От острова к берегам тянутся потрёпанные временем деревянные мосты.

Одна из старейших городских улиц — 30-летия победы.

Олонецкая администрация.

Олонецкий дом культуры.

Позавтракав, мы отправились на север. Дорога виляла вдоль восточного берега Ладожского озера. За окном машины навстречу нам бежали старинные карельские деревни. В одной из них я заметил краем глаза название одного из продовольственных магазинов — «Вкуснятка». Здравствуй, провинциальный креатив!

Погранкондуши и Варашев камень

Примерно в пятидесяти километрах к северу от Олонца находится деревня Погранкондуши (по-фински — Rajakontu). Первая часть в названии — «погран» — не случайна, ещё во времена Новгородской республики через деревню проходила административная граница между Водской и Обонежской пятинами. Это деление сохранялось и в последующие годы — после вхождения Новгорода в состав Русского государства.

Наступил непростой XVII век — смута, разорение страны, неудачные войны с западными соседями. Одна из них — со Швецией — закончилась для России потерей выхода к Балтийскому морю и большей части побережья Ладожского озера. Это поражение было закреплено в 1617 году Столбовским мирным договором. С новой линией границы между двумя странами решили не изобретать велосипед и провели её по восточной границе Водской пятины.

Год спустя новая граница была размежёвана. В те времена для обозначения границ использовались естественные природные элементы — реки, камни, скалы (например, гора Хауккавуори в Финляндии, использовавшаяся в качестве межевого ориентира при заключении Ореховского и Тявзинского мирных договоров). В качестве межевого знака на побережье Ладожского озера была выбран огромный валун, лежащий у Варашева мыса и прозванный поэтому Варашевым камнем.

На его поиски мы и отправились. От Варашева камня до ближайшей дороги — около двух километров по прямой. Нормальные люди приезжают сюда летом и совершают неторопливую прогулку по песчаному берегу Ладожского озера. Мы на нормальность никогда не претендовали, поэтому и припёрлись сюда на исходе зимы. Можно считать, что нам повезло: в отличие от западного побережья Ладоги, восточное было сковано льдом, поэтому мы пошли по прямой.

С поиском нужного направления проблем не возникло — благодаря правильно прямоугольной форме Варашев камень был прекрасно виден с самого начала нашей прогулки.

На улице стоял лёгкий плюс. Лёд предательски трещал.

Спустя сорок минут, промочив обувь и пару раз чуть не переломав себе ноги об торосы, скрытые под снегом, мы достигли нашей цели.

Судя по отсутствию следов у камня, мы были единственными идиотами, приехавшими сюда зимой. Гулявших неподалёку рыбаков я не беру в расчёт: для этой фауны ладожский лёд — естественная среда обитания, и до истории им никакого дела нет.

За 230 лет до нас Варашев камень посетил русский учёный и естествоиспытатель Николай Яковлевич Озерецковский, о чём написал в своей книге «Путешествие по озёрам Ладожскому и Онежскому», изданной в 1792 году:

От вышесказанного пролива Перямы в пяти верстах лежит деревня Каркулицы; от сей в 12 верстах находится близ берега превеликий камень Варашев прозываемый, которого основание озерная вода помывает. Он вышиною четырёх аршин с половиною, длиною осьми аршин, шириною пяти аршин с половиною, вид имеет некоторым образом четвероугольный и есть род красного гранита. Камень сей положен на оном месте без сумнения человеческими руками, потому что он один только тут находится и на великом от него расстоянии никаких других камней не встречается; сверх того на поверхности сего камня высечены буквы, лето означающие.

Сказывают, что камень сей был некогда порубежным знаком между Россиею и Швециею; но почему прозван он Варашевым, того объяснить никто мне не мог. Ныне служит он к отделению Сердобольского уезда от Олонецкого.

Варашев камень. Раскрашенная гравюра, 1792 годИсточник: Российская академия наук

Я залез на вершину камня. Там было холодно и ветрено.

Следующая остановка — деревня Погранкондуши, расположенная на высоком холме в паре километров от побережья Ладоги.

Деревня известна с XVI века, тогда она называлась просто Кондуши. Потом название трансформировалось в Пограничные Кондуши, а в советские времена сократилось, превратившись в Погранкондуши.

В 1917 году Финляндия, входившая до этого в состав Российской империи, провозгласила независимость. В 1922 году был образован СССР. Граница между двумя странами прошла по уже знакомой нам линии — восточному краю существовавшей когда-то Водской пятины, аккурат через деревню Погранкондуши.

В 1939 году началась Зимняя война. В 1940 году был заключён Московский мирный договор. Граница перенеслась на северо-запад.

С тех пор прошло более 70 лет, но старая советская пограничная застава всё ещё стоит на своём месте.

Время не пощадило её.

Внутри безнаказанно гуляют суровые карельские ветра.

А из туалета теперь открывается живописный вид на территорию деревни.

Только пограничная вышка уверенно стоит на своём месте.

С её площадки открывается панорамный вид на окрестности. Деревня расположена на высоком холме, поэтому обзорность во все стороны — отличная.

Вид на север. Там где дорога теряется среди деревьев когда-то проходила граница с Финляндией.

Вид на запад. За лесами и полями можно разглядеть лёд Ладожского озера, до него по прямой — около двух с половиной километров.

На западной окраине деревни стоит добротный карельский дом. Отсюда он выглядит вполне обыкновенно, ну разве что над обрывом как-то странно нависает.

Но стоит взглянуть на него с другой стороны, и тут удивлению не будет предела — фундаментом для дома выступает старый военный дот.

Его испещрённые следами снарядов бетонные стены бережно хранят память о былых непростых временах.

Вначале, я сомневался, что бетонная коробка действительно является старым дотом. Поэтому пришлось после возвращения домой покопаться в различных исторических источниках. Сначала в финском архиве удалось найти фотографии этого самого дота, датированные июлем 1941 года.

Потом нашлась и информация: в 1938 году вдоль границы с Финляндией на Онежском перешейке началось строительство Видлицкого укрепрайона. В рамках этого проекта и были построены доты, охранявшие подступы к Погранкондушам.

Правда, строительство так и не было закончено — после Зимней войны граница переместилась далеко на северо-запад, и потребность в оборонительном рубеже отпала. Доты были заброшены. Так и стоят они забытые всеми, глядя своими пустыми амбразурами на древнюю карельскую землю.

Ещё одна фотография из архива — межевой пограничный камень на окраине деревни.

Конечно, нам было просто необходимо его отыскать, поэтому вооружившись лопатой мы вступили в неравный бой с карельским снегом. Спустя полчаса камень был найден.

С одной стороны — надпись «Suomi» (если кто не знает, это — название Финляндии на финском языке)

С другой — «СССР». Краска, определённо, свежая, но сами надписи — оригинальные. Обратите внимание на дом на заднем плане — именно он присутствует в недостроенном виде на архивной фотографии, показанной выше.

Орусъярви

У нас на этот день были большие планы — мы хотели успеть до темноты посетить руины Тулмозерского чугуноплавильного завода, построенного в 1899 году и заброшенного уже в 1902. Навигатор предложил нам два варианта — асфальтовый длинный и грунтовый короткий.

Мы выбрали более короткую дорогу. Прекрасно расчищенный грейдер привёл нас в деревню Орусъярви (по-фински - Orusjärvi), где нас встретила красивая деревянная церковь, построенная в начале XX века. Существует легенда, что в былые времена на этом месте стоял монастырь, который был разорён во время войны со шведами в начале XVII века. Тогда же в близлежащем озере были спрятаны колокола и клады местных жителей, которые хранятся там до сих пор.

После деревни навигатор дорогу потерял, и мы въехали на лесовозную колею, которая, изрядно повиляв по глухой тайге полтора десятка километров, закончилась гатью, уходящей в какое-то топкое болото. Проехать по ней можно было только на тракторе, поэтому пришлось разворачиваться и возвращаться обратно на трассу.

Блуждания по карельским лесам заняли у нас более двух часов. Начинало темнеть.

Салми

На нашем пути лежал посёлок Салми (по фински — Salmi). Он хоть и очень древний (православный погост на этом месте известен с начала XVI века), но я бы никогда не додумался здесь остановиться. Но со мной был Димон, который, увидев руины на холме, заявил что ему жизненно необходимо осмотреть их поближе.

Чтобы читатель мог самостоятельно оценить всю интересность посёлка, публикую его прекрасное описание из книги Григория Усыскина «Туристы, в поход!», выпущенной в 1963 году:

В Салми живет охотник А. И. Баранов. По специальному разрешению он добывает различных животных для научных учреждений Советского Союза. Здесь можно познакомиться с работой животноводческого совхоза «Победа». Совхоз имеет хорошо оборудованные механизированные скотные дворы, большой парк сельскохозяйственных машин.

Замеченные Димоном руины оказались остовом Никольской церкви. Построили её в 1826 году. А разрушили во время советско-финских войн 1939—1940 и 1941—1944 годов.

Фото церкви из финского архива. Так она выглядела в июле 1941 года. На верхнем ярусе колокольни можно разглядеть один из срезанных советскими воинами колоколов (всего их когда-то было одиннадцать).

Обглоданные временем двери ведут внутрь. Зимним вечером там пусто и тихо, лишь ветер иногда шумит над старыми сводами.

Напротив храма стоит неприметный голубой дом. Судя по православному кресту на его стене, теперь он выполняет функцию церкви.

Во времена советско-финских войн на этой земле развернулись одни из самых кровопролитных боёв. Каждый клочёк земли здесь обагрён кровью финских и советских воинов. Память об этих трагичных событиях хранят многочисленные монументы и братские могилы — они встречаются чуть ли не в каждой деревне.

Тем временем окончательно стемнело. Ехать на чугунолитейный завод не было уже никакого смысла. Мы проскочили Питкяранту и через Долину героев выехали на трассу, ведущую на Петрозаводск.

Не переключайтесь!

Продолжение: Петрозаводск, Ионо-Яшезерский монастырь