Реальная история радиологических испытаний на Ладожском озере до сих пор скрыта под грифами секретности. По доступной в открытых источниках информации, в первую очередь — различных интерпретациях воспоминаний оставшихся в живых ветеранов, первые подобные исследования проводились ещё на стыке 40-50-х годов XX века на территории НИИ ВМФ №16 на Шкиперском протоке в Ленинграде. На участке, где он располагался, радиационный фон повышен до сих пор. В марте 1953 года была создана войсковая часть 99795, тот самый «Объект 230 ВМФ», после чего испытания перенесли на Ладожское озеро. Целью исследований была разработка радиологического оружия массового поражения, так называемой «грязной бомбы» — дешёвых и страшных снарядов, заражающих местность радионуклидами. Испытания проводились параллельно сразу несколькими независимыми подразделениями, каждым — по своему военно-научному направлению.

Береговая база «Объекта 230 ВМФ» была устроена в посёлке Сторожевое неподалёку от Приозерска. Исследования по заражению территории при наземных подрывах боевых радиоактивных веществ производились на архипелаге Хейнясенмаа (кодовое название — Сури), акватории при надводных и подводных взрывах — на острове Мёкериккё (кодовое название — Мюарка). Для охраны Западного архипелага и обеспечения его связи с материком был создан отдельный дивизион специального назначения. Как цель для артиллерийских стрельб его корабли использовали Тихвинский скит Валаамского монастыря, располагавшийся на острове Воссинойсаари и в результате обстрелов разрушенный.

На навигационной карте Ладожского озера, изданной в 1988 году, отмечены районы с ограничением судоходства: №23 — водный коридор из Сторожевого до Хейнясенмаа, и №3 — территория полигона на Западном архипелаге. Для района №3 раньше существовала пометка: «запрет для плавания всех судов». В годы, когда полигон действовал, с нарушителями не церемонились — охранные корабли без предупреждения давали залпы боевыми снарядами впереди по курсу нарушивших периметр судов. Интересно, что указанные районы по инерции отображаются и на современных навигационных картах Ладоги, хотя никаких ограничений судоходства, насколько мне известно, на Западном архипелаге сейчас нет.

К концу 1950-х годов стало очевидно, что боевое применение «грязной бомбы» — идея так себе: расчётное время вывода из строя живой силы предполагаемого противника — велико, местность же после подрыва остаётся заражённой радионуклидами на сотни лет вперёд. Так к 1960-му году все исследования на Ладожском озере были свёрнуты, а «Объект 230 ВМФ» передан в состав отвечающего за исследование ядерных взрывов и способов защиты от них 12-го Главного управления Министерства обороны СССР и переведён на Новую Землю.

Военная часть 99795, однако, просуществовала в Сторожевом аж до 2012 года. А учения на островах Западного архипелага, говорят, периодически проводятся и сегодня.

Несмотря на этот пикантный нюанс в наши дни Западный архипелаг официально открыт для посещения всеми желающими. Вот — две карты, которые я подготовил для вас ещё в 2015 году, чтобы вы понимали, где вообще всё это находится. На первой указано расположение Западного архипелага Ладожского озера относительно Ладожских шхер и Валаама.

На второй — отмечены крупнейшие острова, входящие в Западный архипелаг: Рахмансаари, Ялаянсаари, Мёкериккё, Воссинойсаари, Верккосари и архипелаг Хейнясенмаа.

И пока вы ищите на карте выше посещённые нами в ходе этой поездки архипелаг Хейнясенмаа и остров Мёкериккё, я перехожу непосредственно к сути моего сегодняшнего повествования.

Готовы к поиску радиоактивных следов на Ладоге? Димон, мой верный товарищ в подобных авантюрах, — как всегда готов!

Архипелаг Хейнясенмаа

Хейнясенмаа (Heinäsenmaa) в переводе с финского — Сенная земля. Архипелаг состоит из нескольких островов: крупнейшего, так и называющегося — Хейнясенмаа, двух островов поменьше — Кугрисаари и Макаринсаари, и ряда совсем маленьких, своих собственных имён не имеющих.

Когда-то давно на острове Хейнясенмаа располагался Троицкий православный монастырь (известный также как Сенной). Основанный, вероятно, в конце XV века в то время он считался одной из важнейших святынь Ладожского озера, а заодно и форпостом православия на северо-западных рубежах Руси. Вот упоминание о нём в «Пермском дорожнике», эдаком «путеводителе» начала XVI века:

Нево озеро велико, 300 верст поперек и на полдлину; а на нем стоят три монастыри: Валаам, да Кловенецъ, а промежи ими 70 верст, а третьи монастырь Синное словет.

В ходе русско-шведских войн в конце XVI начале XVII веков обитель была разорена и с тех пор не восстанавливалась.

В преддверии Второй мировой войны финны построили в южной части Хейнясенмаа береговую батарею. Она неплохо сохранилась до наших дней и даже представляет определённый интерес для любителей военной фортификации. Правда в годы существования радиологического полигона посреди финских укреплений был устроен штаб, так что теперь в некоторых местах там радиационный фон заметно превышен.

В отличие от 2015 года, когда мы провели на островах Западного архипелага целый день, в этот раз мы решили отправиться туда на закате. С одной стороны, летними ночами волнение на Ладожском озере обычно прекращается, что позволяет комфортно передвигаться на надувной лодке на дальние расстояния (да, сишком стары мы стали, для того, чтобы резво скакать несколько десятков километров по задорным волнам). С другой стороны, в июне всё равно не темнеет, так что можно гулять хоть до утра. А раз не видно разницы, дальше сами знаете...

В этом году многие острова Ладожского озера просто усыпаны коврами из фиалок. Хейнясенмаа — не исключение.

Я, конечно, далёк от всякой флористики, но про эти цветы кое-что знаю. Например, их народные названия — анютины глазки и Иван-да-Марья. Ещё знаю, что в народной медицине они используются как средство от золотухи, кашля и зубной боли.

Занимательный этнографический факт: анютины глазки — один из символов Ингерманландии.

Буйство летних красок с высоты полёта коптера. Сказочная красота.

Привет читателям от искателей карельских приключений.

Вот уже восемь лет наш состав в подобных вылазках неизменен.

Автор собственной персоной. И мои пацаны: Лёха и Димон.

Остров Хейнясенмаа. Где-то там, на его противоположной оконечности, находится та самая финская береговая батарея.

Вид на северные острова архипелага. Дальний — Кугрисаари. Ближний — Макаринсаари. Справа от последнего — два маленьких острова: Безымянный №1 и Безымянный №2. В небольшой бухте между ними когда-то был пришвартован немецкий эскадренный миноносец «Подвижный», более известный как опытное судно «Кит». Про проводившиеся на его борту испытания я подробно рассказывал в 2015 году. Ныне это судно затоплено на ядерном полигоне на Новой Земле.

Слева на заднем плане — остров Рахмансаари.

В последние годы существования Советского Союза острова Западного архипелага подверглись тотальной зачистке. Работы проводились 195-м отрядом специального назначения Министерства обороны, созданным после Чернобыльской катастрофы специально для ликвидации последствий радиоактивного заражения. Операция на Западном архипелаге стала для этого подразделения дебютом.

Мероприятия по зачистке островов начались летом 1990 года. В первую очередь работы проводились на Макаринсаари, Кугрисаари и Безымянных островах. Ликвидаторы снимали слои заражённой почвы, разбирали капитальные постройки и собирали остававшийся там с 1950-х годов мусор. Заражённый материал вывозился на специальные полигоны. Участки, которые не удавалось полностью зачистить, огораживались колючей проволокой и предупреждающими знаками.

В июне 1991 года дошла очередь и до «Кита», пребывавшего в то время в полузатопленном состоянии около острова Безымянный № 1. Надводную часть судна покрыли специальным полимерным составом ярко-оранжевого цвета, снизившим на два порядка исходившее от неё гамма-излучение. Жидкие радиоактивные отходы, которыми были заполнены трюмы бывшего немецкого эсминца, откачали в специальные танкеры. В июле судно было поднято со дна и заведено в плавучий док. 5 августа 1991 года его вывели из акватории Ладожского озера, а 22 августа, на следующий день после окончания Августовского путча, «Кита» затопили рядом с эскадренным миноносцем «Гремячий» в губе Чёрной на Новой Земле. Там судно легло на грунт на глубине четырёх с половиной метров, так что его надводная часть до сих пор хорошо видна на спутниковых снимках (и я даже показывал вам один такой снимок в прошлый раз).

В декабре 1991 года Советский Союз прекратил своё существование, погребя вместе с собой и всю правду о некогда проводившихся на Ладожском озере радиологических испытаниях. Всей правды мы не знаем до сих пор (и, возможно, никогда и не узнаем). Известно лишь, что на архипелаге Хейнясенмаа локальные загрязнения радионуклидами — цезием-137 и стронцием-90 — сохраняются до сих пор (и будут сохраняться ещё очень и очень долго: период полураспада обоих элементов — около тридцати лет). Для справки: стронций-90 при попадании в организм откладывается в костях и поражает костный мозг, цезий-137 накапливается в мышцах. Облучение подобными радионуклидами чаще всего приводит к острой лучевой болезни и лейкемии.

На переднем плане — один из мысов острова Кугрисаари. Рядом с ним — Макаринсаари, слева от которого — Безымянные острова №1 и №2. Акватория между ними — некогда самое опасное место на всём архипелаге. Самый большой остров на фото — Хейнясенмаа. Между ним и Макаринсаари — глубоководный пролив. Вот вырезка из «Ленинградской правды» за 10-12 апреля 1991 года (статья «Чёрная быль Ладоги», автор Олег Тарасов):

Здесь – ещё в финское время – действовала паромная переправа. Можно сказать, важная коммуникация в системе обороны островов. При испытании особых зарядов переправу не стали восстанавливать. Незачем. Разрыв между островами был даже необходим. Он разделял не просто Малый (Макаринсаари — Прим. автора) и Сури (Хейнясенмаа — Прим. автора). Разделял «научное исследование» и «боевое применение», то и другое – с пугающим грифом «совершенно секретно» и зловещим клеймом «смертельно опасно»… Остров этой «особой» науки – Малый – сегодня, пожалуй, опаснее других. По его берегам – сплошь знаки запрета.

Вдалеке слева на заднем плане — остров Верккосаари.

Пролив между островами Макаринсаари (слева) и Кугрисаари (справа).

Острова Безымянные №2 (слева) и №1 (справа).

Бурелом на месте одного из радиоактивных могильников на острове Кугрисаари.

Наш путь лежит дальше — к острову Мёкериккё. До него от Хейнясенмаа — тринадцать километров по открытой Ладоге.

Мёкериккё

Мёкериккё (Mökerikkö) — самый дальний из островов Западного архипелага. Он находится примерно посередине между Хейнясенмаа и Валаамом, ближе к последнему. Остров совсем невелик — чуть больше километра в длину и пятисот метров в ширину. На берегу стоит старый ржавый щит с едва различимой надписью «Запретная зона» — ныне ничего не значащее напоминание о былой эпохе.

В западной части Мёкериккё есть две небольших бухты. В южной мы наткнулись на пришвартованный понтон. На берегу виднелась пара рыбацких домиков, из которых доносились мужские голоса. Монотонно тарахтел генератор.

По отзывам, в бухте постоянно живут рыбаки из Сортавалы, которые ловят здесь сига на глубинах до 90 метров. Решив не беспокоить их в ночи, а заодно — не искать лишних приключений на свои задницы, мы отправились швартоваться в северную бухту.

Мёкериккё знаменит своей военной историей.

В годы Ливонской войны рядом с островом было морское сражение между шведскими и русскими судами. После взятия в 1580 году Корелы (которая на свейский манер — Кексгольм, а ныне — Приозерск) полководцем Понтусом Де ла Гарди сподвижник последнего Сииварт Якобсон предпринял военный поход на Олонец. В мае 1581 года шведы при поддержке сочувствовавших Швеции ополченцев из Северного Приладожья выступили к Хейнясенмаа, где в бухте у Троицкого монастыря обнаружили великое множество русских судов. Русские начали отступление, однако шведы настигли их около Мёкериккё. Завязалось морское сражение, в котором большинство русских судов было потоплено. Некоторым однако всё же удалось ускользнуть и, благополучно достигнув Олонца, предупредить его гарнизон о готовящейся осаде. Благодаря этому подошедший к Олонцу отряд шведов был уничтожен, а Сииварт Якобсон попал в плен.

Следующая страница военной истории Мёкериккё — Вторая мировая война. В 1939 году финны, готовясь к войне с СССР, построили на Мёкериккё береговую батарею. С того времени до наших дней сохранились: два орудийных дворика, соединяющие их подземные помещения с возвышающимся бронеколпаком, двухэтажный наблюдательный пункт.

В этот раз дозиметра у нас с собой не было и, зная, что Мёкериккё был одним из островов, на котором проводились испытания, мы решили лишний раз не испытывать судьбу, поэтому ни в какие помещения на острове не заходили, ограничившись только внешним осмотром. Стареем, видимо, осторожные стали.

Наблюдательный пункт, интегрированный на Мёкериккё прямо в гранитную скалу, отличается от своих более «рослых» собратьев на Хейнясенмаа, Лавуатсаари и Оборонном. В наши дни он засквочен карельскими рыбаками: внутри стоят стол и нары, устроена «буржуйка».

Сеть подземных помещений соединяет между собой два орудийных дворика и имеет несколько входов.

Финны возводили свои укрепления на совесть, поэтому даже сегодня, спустя восемьдесят с гаком лет, выглядят они — будто только что построены.

Бронеколпак. С определённого ракурса он напоминает шлем крестоносца.

Один из входов в сеть подземных помещений.

Восточный орудийный дворик.

Здесь — куча металлолома, в отличие от других островов Ладожского озера, так и не вывезенного за годы забвения. Виной ли тому его возможное радиационное заражение, либо же просто удалённое расположение Мёкериккё от материка — не знаю, но без дозиметра подходить близко ко всему этому металлу желания нет.

Тележка для доставки боеприпасов от подземного склада к орудиям.

Наклонный жёлоб ведёт в недра железобетонного укрепления.

Ещё один вариант люльки, судя по колёсам использовавшейся когда-то на том же жёлобе.

Западный орудийный дворик.

Общий вид береговой батареи.

В 1954 году Мёкериккё стал частью радиологического полигона. В отличие от Хейнясенмаа, где проводились наземные исследования, здесь в первую очередь изучалась динамика распространения ударных волн и поражающих радионуклидов в водной среде. Согласно воспоминаниям ветеранов, в качестве боевых зарядов использовались оставшиеся со времён Второй мировой рогатые мины. Подрывы радиологических веществ около Мёкериккё проводились на разных глубинах. После подрыва к эпицентру подходили матросы на шлюпках и буквально голыми руками производили отборы проб воды. Скапливавшийся в ходе исследований заражённый радионуклидами мусор складировался в расположенном неподалёку от береговой батареи заглублённом в скалу старом бункере, в котором у финнов когда-то располагалась электростанция.

В ходе работ по зачистке Мёкериккё в октябре 1990 года с острова вывезли около двадцати кубометров фонящих материалов. Тогда же финский бункер, некогда использовавшийся как могильник и оттого фонящий будто маленькая Чернобыльской АЭС, забетонировали метровой стеной.

Мы знали, что замурованный бункер находится где-то в паре шагов от береговой батареи, но даже и предположить не могли, что убегающая от неё тропа приведёт нас прямо на его крышу. Пока Лёха где-то замешкался, мы с Димоном спустились со скальной стенки по импровизированным гранитным ступеням, прошли метров десять, обернулись и обомлели: наш друг стоял прямо над нарисованным на скале знаком «радиоактивность».

На следующем фото хорошо видны и тропа, ведущая со скальной стенки на крышу могильника, и расположенный рядом с ней потрёпанный временем предупреждающий о радиоактивной опасности знак.

Общий вид забетонированного могильника. Расположен он в скальной расселине.

С виду — просто неприметная железобетонная коробка: несколько метров в ширину и метра три в высоту.

Однако вид у неё настолько зловещий, что ни подходить близко, ни тем более спускаться к небольшому зарешёченному окну у её основания — совершенно не хочется. Кажется, что оттуда так и веет могильным холодом. Жуткое место, правда.

Карельские белые ночи — они такие: не успеет стемнеть, а уже светает.

С одной стороны будет алеть предрассветное небо.

С другой — пробиваться сквозь сумеречную синь полная луна.

А мы будем держать курс на материк, подальше от так и нераскрытых радиологических тайн Ладожского озера...

В завершение — традиционная благодарность за эту поездку Лёхе, сэнсэю в сфере маленьких летних приключений, ну и, как известно, моему хорошему другу.

Не переключайтесь!