15 августа 2015

Места моей юности: Борисова Грива и её околотки

Опубликовано: 27 марта 2022

События последнего месяца в очередной раз показывают хрупкость окружающего нас материального мира. Только что мы жили хоть и в шатком, но ощущении стабильности, пусть и аккуратно, но строя планы на будущее, и тут вдруг оказалось, что всё это ничего не стоит и может быть потеряно в считанные часы. Так размышляя в конце февраля над вопросом — «а что если придётся уезжать?» — я волей-неволей вспоминал героя Довлатова, который эмигрировал из СССР с одним чемоданом, «причём довольно скромного размера». В такие моменты в очередной раз убеждаешься, что лучшие инвестиции в этой жизни — в совершенствование себя и в свои воспоминания. Это — то, что всегда со мной. И это — то, что никто не сможет у меня отнять.

Говоря о воспоминаниях, я в первую очередь имею ввиду путешествия. Очень мало где можно получить столько свежих впечатлений, кроме как отправившись в какое-нибудь новое место. И для этого вовсе не обязательно снаряжаться за тридевять земель — иногда маленький трип по ближайшим окрестностям может окатить таким зарядом эмоций, что только держись! Да, дабы отвлечься от гнусной реальности, я начал разбирать свои старые архивы. Поехали!

Как вы помните, у моих родителей есть маленький участок в старом садоводстве в Борисовой Гриве, где я провёл немало счастливых лет своего беззаботного детства. Время было неспокойное, мамы с папами усиленно работали, пытаясь свести концы с концами, а мы с друзьями, оставленные на попечение бабушек с дедушками, днями и ночами лазали по окрестностям, разведав тогда, наверное, каждый уголок в радиусе километров десяти от наших домов.

Этимология Борисовой Гривы — понятна не до конца. Со второй частью этого топонима — «гривой» — всё просто: подобным геологическим термином иногда обозначают пологие длинные холмы, чаще эрозионного происхождения. Вот, например, описание окрестностей Борисовой Гривы из третьего тома пятидесятитомника «Геологическая изученность СССР»:

В пределах исследованного района развиты грядообразные, узкие возвышенности — «каменные гривы» ледникового происхождения, которые протягиваются несколькими параллельными рядами в направлении с севера на юг. Ширина наиболее значительных из них обычно 100-150 метров, относительная высота до 5-8 метров. Сложены они валунами, галькой, гравием и крупнозернистыми песками. Среди «каменных грив» встречаются «песчаные гривки».

Рельеф этот образовался после схода последнего ледника около одиннадцати тысяч лет назад, да так и сохраняется до сих пор: узкие и вытянутые сухие гривы, а вокруг них — топкие болотистые низменности.

Как топоним Борисова Грива (ещё как название возвышенности, а не деревни) встречается на топографических картах уже в конце XIX века вместе с соседними Суворовой Гривой и Каменной Гривой. Кем был Борис, давший первой своё имя, — история умалчивает. Однако в окрестностях существуют ещё Борисово болото и Борисов ручей, так что этот антротопоним явно не случаен.

Деревня Борисова Грива появилась как посёлок стекольного завода, построенного «Ириновско-Шлиссельбургским промышленным обществом» в середине 1890-х годов. В 1896 году к предприятию была протянута железная дорога. Перед революцией в Борисовой Гриве действовало уже три завода (стекольный, кирпичный и химический), на которых работало свыше 650 человек, а также двухклассное земское училище.

Торфяные промыслы на землях проживавшего в соседней с Борисовой Гривой Ириновке барона Корфа появились ещё в конце XIX века и действовали вплоть до начала 2000-х годов, пережив и революцию и развал Советского Союза. В отдельные периоды своей истории Ириновское торфопредприятие включало в себя шестнадцать рабочих посёлков, которые соединялись сетью узкоколейных дорог, тянущейся на десятки километров — от Сокольих озёр на севере до Поганого болота на юге и от деревни Корнево на западе до деревни Ваганово на востоке. На добыче торфа трудилось свыше шести тысяч человек.

В 1930-х годах началось освоение большого болотистого участка к югу от Борисовой Гривы. На карте Генштаба РККА тех лет отмечены существовавшие в то время рабочие посёлки №6 и №7, а также тянувшиеся к ним узкоколейные усы.

Места моей юностиБорисова Грива на карте Ленинградской области Генерального штаба РККА. 1941 год

К концу 1950-х годов торф к югу от Борисовой Гривы закончился, и бывшие торфяные разработки были отданы под садоводческие участки. Дед одного из моих друзей как-то рассказывал, как впервые приехал на место будущего садоводства Адмиралтейского завода в 1959 году. Узкоколейная дорога к тому времени была уже разобрана и добираться до выделенного участка пришлось по оставшейся от неё насыпи, по обеим сторонам от которой тянулись затопленные водой торфяные карьеры, один из которых и был выделен под будущее садоводство. Вскоре приехал какой-то огромный трактор. Всего за несколько часов он прокопал отводящую канаву, и буквально за пару дней вся вода из карьера ушла.

В 1970 году в садоводстве Адмиралтейского завода, получившем к тому времени название «Адмиралтеец», купили дачный участок мои прадедушка с прабабушкой. Теперь на нём любят отдыхать мои родители.

Места моей юностиБорисова Грива на топографической карте Ленинградской области. 1980-е годы

Ниже — интересная схема начала 1980-х годов, на которой светлым отмечены «старые» садоводства Борисовой Гривы (образованные до 1980 года) и «новые» (прирезанные в 1980–1981 годах).

Узкие полоски леса, некогда отделявшие друг от друга торфяные карьеры, ещё несколько десятилетий потом назывались «бровками». У нас с друзьями в ходу была другая терминология: в поздние девяностые мы называли их «леснухами» и, скрытые густой листвой от родительских глаз, проводили там немало времени, пробуя первые в своей жизни сигареты с портвейном.

Схема размещения коллективных садоводств массива «Борисова Грива»Схема размещения коллективных садоводств массива «Борисова Грива»Источник: Сайт «Окрестности Петербурга»

«Торфяное» прошлое борисогривских садоводств напоминает о себе и поныне: болото — оно и есть болото. Уже на глубине полуметра здесь начинается плывун, строить на котором дома — так себе удовольствие, впрочем как и выращивать что-либо. На такой земле не пробурить скважину, а вода в местных колодцах — вся жёлтая, с характерным запахом и привкусом. Весной, когда тают снега, все участки, сколько их не подсыпай, «плывут», а если зима окажется снежной, то некоторые садоводства и вовсе затапливает (так например было в 2010 году: «Весна на даче»). Но, как всяк кулик своё болото хвалит, так и мои родители в своей даче — души не чают.

Местная топонимика — тоже вся пропитана историческими отсылками. Так футбольное поле на месте бывшего рабочего посёлка №7, где мы в отрочестве гоняли в футбол, ныне застроенное домами, сколько себя помню именовалось Семёрой; пожарные водоёмы, выкопанные рядом с бывшим полотном узкоколейной дороги, — Вторым и Третьим «болотами» (где «первое» — никто уже и не помнит); магазин, расположенный у Второго болота на том месте, где по слухам раньше находился КПП, — Сторожкой; а большой садоводческий массив к югу от «Адмиралтейца», начавший застраиваться уже после развала Советского Союза, — Дикарями. И бессмысленная на первый взгляд фраза «пойдём с Семёры через Второе болото, заглянем в Сторожку, а потом через Дикарей — домой» на самом деле имеет вполне определённый топографический смысл.

Две параллельных магистральных дороги, ведущие от деревни на юг вглубь садоводств и устроенные на месте тех самых узкоколейных усов, отмеченных на карте выше, и сегодня именуются старожилами Белой и Берёзовой. Пронизывая насквозь садоводческие массивы они пересекают ограничивающее их с юга склизкое болото со свалкой на окраине, после чего уходят в лес, упираясь в конце концов в склон Ириновской возвышенности. Последнюю мы в детстве называли просто «горой», и, когда нас ещё не отпускали на электричке на Ладожское озеро, ездили на велосипедах на расположенный на её гребне старый карьер — купаться, ловить карасей да ставить опыты над головастиками.

Лет десять назад тот карьер был превращён в свалку, и с тех пор — окончательно зарос, превратившись в зловонное болото, однако у меня в архивах есть старая фотография, на которой он выглядит ещё более-менее прилично. На фото — я собственной персоной на берегу того самого карьера в конце октября 2007 года.

Места моей юности

* * *

К чему было это затянувшееся вступление? А к тому, что в один из тёплых августовских дней далёкого 2015 года мы с Димоном решили тряхнуть стариной да прокатиться на велосипедах по местам нашей юности. Так, вырулив с «Адмиралтейца» на Белую дорогу, мы отправились по ней в сторону «горы». Позади осталось Третье болото вместе с примыкающей к нему свалкой, после чего дорога превратилась в узкую тропинку.

Двадцать лет назад, в 2002 году, она была ещё проезжей — помню как мы пробирались по ней на древнем «Запорожце» одного моего знакомого за дровами. Та машина заводилась только «с толкача», у неё все время выбивало передачу, мотор глох и, кроме всего прочего, не работали тормоза и задний ход. Однако это ничуть не мешало нам ездить на ней в лес, магазин, к колодцу за водой и просто кататься по соседним садоводствам.

Места моей юности

На «горе» в двух шагах от того самого карьера, о котором я рассказывал вам чуть выше, вплоть до начала 2000-х годов находился секретный узел связи охранявшей подступы к Санкт-Петербургу системы ПВО. Его довольно компактная территория была огорожена двумя рядами бетонных столбов с натянутой между ними колючей проволокой. На открытой площадке за оградой стояли какие-то военные грузовики и внушительного размера антенны и локаторы, которые мы, каждый раз проходя мимо, с интересом рассматривали. Сердцем узла связи был бетонный бункер, врытый, как нам казалось, прямо в гору, из которого регулярно доносилось какое-то громкое шипение, похожее на радиопомехи. Перед бункером, чуть в стороне, косилась пара хлипких деревянных сараев.

К концу 1990-х годов военная часть начала заметно хиреть. Сначала исчезли грузовики, год спустя — антенны с локаторами. Году, наверное, в 2000, узел связи выглядел уже совершенно заброшенным — вся техника с его территории была вывезена, колючая проволока со столбов — в большинстве своём срезана, а всегда закрытые до этого ворота — приветливо распахнуты.

Бункер, правда, продолжал издавать оглушающее шипение. Но нас, пацанов четырнадцати и пятнадцати лет, это почему-то совершенно не смутило, когда в один из дней, мы, будучи уверенными что военные окончательно покинули свой объект, решили залезть внутрь. Попереминавшись с ноги на ногу около зловеще шипящего бункера, мы собрались для начала исследовать стоящий неподалёку от него сарай. То что он был заперт на замок, нас не остановило. Запирающий сарай массивный засов крепился к стене парой хилых гвоздей, так что через пару минут мы уже были внутри. Сарай оказался военным складом, до крыши забитым каким-то военным оборудованием. Не обнаружив для себя ничего интересного, мы собрались было уже наведаться и в бункер, но ровно в тот момент из него на перекур вышло двое солдат с автоматами наперевес. Мы замерли.

К счастью, забравшись в сарай, мы догадались прикрыть за собой дверь, и вышедшие покурить военные так и не заметили коварного вторжения на свою территорию. Так что очень скоро, выкурив по паре сигарет, они снова скрылись в шипящем мраке своего бункера. Всё это время мы, затаив дыхание, простояли у двери сарая, прильнув к щели над ней, и, лишь только опасность миновала, со всех ног, оставляя клочья одежды на обрывках колючей проволоки, ломанулись в лес.

На следующий год бункер был уже пуст. Спустя ещё несколько лет, территория узла связи была превращена в карьер по добыче каменно-песчаной смеси. Хорошо помню, что первые осваивавшие его «предприниматели» вывозили камень с песком на старом КрАЗе 1960-х годов, загружая его буквально вручную. Сначала они срыли до основания окружавший бункер холм, а после выкопали на месте, где раньше стояла военная техника, небольшой карьер, который вскоре заполнился водой.

Места моей юности

Так выяснилось, что бункер был построен вовсе не в горе, как мы думали до этого, а просто засыпан в целях конспирации землёй по самую макушку. Ну а тот самый карьер, в котором мы купались в детстве, скорее всего появился при его строительстве.

Места моей юности

Оголённые железобетонные стены, подкопанные со всех сторон, не выдержали собственного веса и местами обвалились.

Места моей юности

С самого бункера, ещё до того как узел связи был переоборудован в карьер, было вывезено всё ценное, охотники за металлоломом даже все провода из стен повыковыривали.

Места моей юности

На том месте где в годы нашего детства стройными рядами стояли военные грузовики с локаторами, теперь плещется небольшое захламлённое бытовым мусором озерцо. На дне виднеются выброшенные старые аккумуляторы, куски какой-то арматуры и прочий не представляющий никакой ценности хлам.

Когда мы приехали к бункеру, на поверхности озерца в окружении радужных масляных плёнок плавало выброшенное кем-то одинокое кресло.

Места моей юности

Я в шутку предложил Димону: залезай на него, прикольное фото сделаем! Мой простодушный друг неожиданно на эту авантюру согласился.

Места моей юности

От бывшего узла связи в сторону соседней деревни Ириновка ведёт старая мощёная булыжниками дорога.

Места моей юности

Здесь на склоне Ириновской возвышенности, где ещё десять лет назад шумело травой голое поле, строится очередной коттеджный посёлок.

Места моей юности

На его краю, рядом с заготовкой фундамента под очередной дом, растут три сосны. Как у Пушкина — «одна поодаль, две другие друг к дружке близко».

В детстве мы это место так и называли — «Три сосны», и ходили к ним белыми июньскими ночами пить пиво и жарить на костре сосиски.

Места моей юности

— Димон, а слабо по дну рва на велосипеде проехать?

Места моей юности

— Димон, а прокатишься по противоположному краю котлована?

Места моей юности

От «Трёх сосен» — уже рукой подать и до Ириновки. Этой деревне — как минимум четыре века. Под названием «Wiringsland» она отмечена ещё на шведской карте Карельского перешейка, созданной либо в 1580, либо, что вероятнее, в 1634 году (подробнее — в статье «История про Морье или Весна идёт — весне дорогу reloaded»).

На окраине деревни растёт старый дуб. Жители Ириновки рассказывают, что ему недавно исполнилось 250 лет. Ещё говорят, что вокруг этого дуба очень любил гулять генерал-фельдмаршал Михаил Кутузов. Правда, специалисты уверяют, что дуб несколько моложе — датой его посадки является 1829 год. А умер великий русский полководец в 1813, так что если он и гулял когда-то в этих краях под каким-то дубом — то уж явно не под этим.

Ириновский дуб

В конце XIX века Ириновкой владел Павел Леопольдович Корф, занимавший в 1878–1881 годах должность городского головы Санкт-Петербурга. Именно по его инициативе было создано «Ириновско-Шлиссельбургское промышленное общество», основавшее посёлки Торфяное (ныне — Рахья), где была начата добыча торфа и построен завод торфяных брикетов, и Борисова Грива, где было запущено стекольное производство, а так же инициировавшее строительство железной дороги из Санкт-Петербурга сначала до Ириновки, а потом и до Борисовой Гривы.

В 1892 году в Ириновке была возведена баронская усадьба в стиле модерн, облицованная новомодным английским жёлтым глазурованным кирпичом. Разорённое после революции её здание уже в 1921 году было передано местной больнице, которая занимает его и поныне.

Места моей юности

На выезде из Ириновки в сторону Рахьи расположен большой песчаный карьер — Каменка. В 1996 году, когда нам было по десять лет, мы однажды приехали сюда купаться, просто поймав попутную машину в Борисовой Гриве. Это был первый и последний опыт автостопа в моей жизни.

А в середине нулевых, когда зимы под Санкт-Петербургом были не в пример суровее нынешних, на Каменке в январе-феврале расчищалась ледовая кольцевая трасса. И я даже как-то ездил по ней, если не ошибаюсь, в 2007 году.

Места моей юности

Из Рахьи на север уходит старая насыпь от узкоколейной дороги. Точно помню, что ещё в середине девяностых по ней ходили составы. Узкоколейка пересекала общедоступную железнодорожную ветку точно под прямым углом, и, проезжая через Рахью с бабушкой на электричке, я всегда внимательно глядел в окно в надежде встретить маленький, словно игрушечный, поезд торфоразработчиков. Видел я его за всё время — один или два раза.

Узкоколейная дорога, насколько мне известна, была разобрана на металлолом в 1998 году. Теперь её насыпь ведёт в новые расположенные на месте бывших торфоразработок садоводства.

Места моей юности

Между насыпью узкоколейной дороги и рабочим посёлком №13, единственным официально сохранившимся населённым пунктом времён активного развития Ириновского торфопредприятия, расположено несколько карьеров. Всё это — тоже бывшие торфоразработки.

Места моей юности

Места моей юности

Однажды, не помню уже в каком году, но нам было лет по двенадцать, мы нашли на пожарном водоёме в одном из садоводств Борисовой Гривы плот. Он состоял из нескольких связанных между собой досок, к которым, уже не помню как, были прикреплены пустые пластиковые бутылки из под лимонада. Не долго думая, мы с друзьями решили его утащить, чтобы опробовать на «большой воде» — карьерах около бывшего рабочего посёлка №11 (ныне это — часть Борисовой Гривы). Плот был очень тяжёлым, а тащить нам его предстояло километра четыре. На это ушёл целый день.

Закончилось всё прозаично: плавсредство тупо развалилось сразу после спуска на воду, а мы, вернувшись домой, получили от наших бабушек хорошие такие нагоняи за то что в очередной раз пропустили время обеда, да ещё и вымазались по уши в торфянистом иле.

И вот, проезжая теперь с Димоном мимо тех самых карьеров, мы неожиданно заметили пришвартованный к берегу одного из них деревянный плот, точно такой же как в нашем детстве. Только в отличие от того, этот оказался достаточно прочным, так что мы вдоволь наплавались на нём, враз закрыв один из навязчивых детских гештальтов.

Места моей юности

Места моей юности

Места моей юности

Торфяные карьеры — крайне живописны. Если не знать историю их появления — так точь-в-точь естественные торфяные болота.

Места моей юности

Среди прибрежного мха растёт морошка.

Места моей юности

А от самого берега начинается полный грибов болотистый лес.

Места моей юности

В который лишь зайдёшь — сразу страшное напоминание о Второй мировой войне: братская могила рабочих Ириновского торфопредприятия, погибших при заготовке топлива для блокадного Ленинграда. Да, единственная действовавшая в осаждённом городе ТЭЦ №5, благодаря которой в конце марта 1942 года в Ленинграде возобновилось движение трамваев, топилась как раз ириновским торфом.

Места моей юности

Чуть в стороне от рабочего посёлка №13 находится старинная деревня Лепсари. Раньше в ней жили ингерманландские финны, занимавшиеся метёлочным промыслом. В числе прочих здесь жила известная рунопевица Анни Каннинен. До 1937 года Лепсари была приписана к токсовскому лютеранскому приходу. В 1942 году большинство жителей деревни были репрессированы.

Неподалёку от Лепсари расположена одноимённая свалка, всего за несколько лет выросшая на высоту девятиэтажного дома.

Места моей юности

За ней тянутся бескрайние луга, в прошлом — такие же торфоразработки, ныне — пастбища, на которых неожиданно пасутся бычки породы Абердин Ангус.

На фото — мост через реку Морье. Спиленные ныне на металлолом перила ещё лет десять назад были на месте.

Места моей юности

На дальнем берегу реки Морье производится заготовка сена.

Места моей юности

Свёрнутые из него кипы, разбросанные по полю от края до края, — один из типичных пейзажей, ассоциирующихся у меня с петербургским летом. В моём детстве, кстати, таких полей под Санкт-Петербургом ещё не было, они начали появляться здесь всего лет десять назад.

Я называю такие кипы сена «колобашками» («колоба» на Русском Севере — смёрзшиеся в ком стога).

Места моей юности

Что может быть лучше, чем расположиться на нагретой солнцем колобашке и, вдыхая запах высушенного сена, ожидать заката?..

Места моей юности

Тот не заставит себя ждать и прибудет точно по расписанию — в 20:52, окатив облака на небе алым колером.

Места моей юности

На смену тёплому августовскому солнцу придёт холодная луна. Быстро стемнеет, но мы к этому времени будем уже дома, в родном «Адмиралтейце».

Места моей юности

Не переключайтесь!

Владимир Кезлинг

Я — Владимир Кезлинг, автор этого сайта, и мне важно ваше мнение!

Было интересно? Есть что дополнить? Можете рассказать свою историю и поделиться своими фотографиями? Оставьте комментарий внизу этой страницы!

Хотите узнать обо мне либо отправить сообщение частного характера — посетите мою страницу. Давайте знакомиться!

Понравилось? Поделитесь с друзьями!

Другие статьи про Борисову Гриву

Другие статьи про Ириновку

Подпишитесь на мою авторскую рассылку!

В начале каждого месяца я рассказываю своим подписчикам о новых удивительных местах, о которых сам раньше не знал, делюсь ссылками на интересные статьи и блоги, формирую свежую подборку своих актуальных статей — новых и архивных. Всего 12 писем в год, написанных лично мной. Не пропустите!

Оставляя вашу почту вы принимаете условия Пользовательского соглашения и Политики конфиденциальности в отношении обработки персональных данных

Обсуждение статьи

Уже оставлено 2 комментария, примите участие в обсуждении!

Подписаться
Уведомления на e-mail
guest

2 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
Артём

Спасибо!!!! Я чуть слезу не смахнул, воспоминания нахлынули

Toivo

Спасибо! очень колоритная статья... прочитал с удовольствием.

Давайте дружить!

Я есть в ВКонтакте и Одноклассниках!

Меню
2
0
Мне важно ваше мнение! Примите участие в обсуждении этой статьи!x