Сказано — сделано. Сумасшедших, которые рискнут составить мне компанию не нашлось, и договорившись с гидом, что ровно через 2 часа я буду на парковке, и что я осознаю всю безрассудность этой затеи, я уверенным шагом направился в сторону гор. Так как времени у меня было совсем немного, то о том, чтобы подняться на самую высокую точку заповедника — гору Ишай — не было и речи.

Было решено в этот раз ограничиться небольшим маршрутом, проходящим приблизительно посередине между берегом моря и вершинами плато от долины ручья Давида к долине ручья Аругот. С некоторой завистью я смотрел на туристов, не ограниченных во времени, которые начинали свой путь на самый верх.

Тропа на гору Ишай проходит с другой стороны долины Давида. Оттуда где я находился казалось, что тропы там нет и туристы каким-то чудом идут вдоль отвесной скалы.

Мой путь начался легко и непринуждённо. Почти бегом. Первый отрезок тропы был широким и пологим. Вдалеке виднелась серебристая струйка водопада Давида.

Чем выше я шёл — тем сложнее становился маршрут. Узкие неровные ступени, а слева — бездна. Одно неловкое движение — и несколько секунд свободного падения мне обеспечены.

Но стоит посмотреть вокруг — и захватывает дух от открывающихся видов. Главное немного прислониться к скале, чтобы в охватившем меня экстазе не наебнуться свалиться вниз.

Тропа становится ещё круче. Дует ветер. Немного страшно.

Неожиданно я понимаю, что необдуманно совершил одну из самых серьёзных ошибок в своей жизни — меня одолевает нереальная жажда, а с собой нет ни капли воды. Возникает резонная мысль — на хрена я вообще сюда полез, да и ещё в одиночку.

Но открывающиеся виды, однозначно, того стоят. Вперёд и только вперёд!

Тропа раздваивается. Направо пойдёшь — попадёшь к вершине водопада Давида, и если повезет найдёшь пещеру, в которой он прятался от царя Саула. Налево пойдёшь — попадёшь к источнику Эйн-Геди и руинам древнего храма. Беглый взгляд на часы — время вроде ещё есть — попробую успеть везде.

Сначала к пещере Давида. Шире шаг. Кто там шагает правой? Левой! Левой! Левой!

Почти над пропастью, в которую срывается ручей Давида, образуя самый высокий водопад заповедника, я встречаю пару озадаченных туристов. На ломаном английском мне сообщают, что в пещеру сейчас не пробраться — слишком скользко.

— I'm crazy, I'll get there!

— No, it's impossible even for fucking crazy like you.

Эх, ну нет — так нет. Не будем тратить драгоценное время. Разворачивайтесь в марше, словесной не место кляузе! Беру курс к источнику Эйн-Геди.

Рядом тихо журчит ручей Давида. Здесь прохладно и хорошо. Возвращаться обратно на жгучее солнце совсем не хочется.

Один из местных обитателей — Тристрамов длиннохвостый скворец. Совершенно чёрный, с оранжевыми кончиками крыльев, он живёт только в окрестностях Мёртвого моря.

Существует старинная легенда, что раньше эта птица была цветной и невероятно красивой. Она любила прилетать к царю Соломону и слушать всё, о чём он рассказывал. Царю очень нравилась эта яркая птичка, поэтому он постоянно угощал её чем-нибудь вкусным. Однажды она разболтала один из его самых сокровенных секретов. Мгновенно разочаровавшись, он запустил в неё чернильницей. Юркая птица успела прижать к себе крылья, поэтому чернила окрасили всё тело птицы кроме самых краешкев крыльев.

Но забудем о птицах и посмотрим на то, зачем я сюда лез, проклиная своё безрассудство — потрясающие виды на Мёртвое море.

Здесь, на гребне одной из скал, рядом с источником Эйн-Геди, расположен фундамент древнего храма, построенного около 5000 лет назад — ещё в медном веке.

В те времена никаких поселений здесь ещё не было. Храм служил культурным центром для кочевых племён — они приезжали сюда за сотни километров, чтобы поклониться своим таинственным богам.

В старое станем ли пялиться? Вперёд, не забывая смотреть по сторонам. Время поджимает.

Зайдя за поворот мне открылась удивительная картина. Всё что угодно я ожидал увидеть на этом забытом богом плато, но только не толпу детей.

Собственно небольшое озерцо за ними — и есть тот самый источник козлёнка, Эйн-Геди, благодаря которому и била ключом жизнь в этих местах в течение многих веков.

Появившийся вокруг этого источника небольшой город Эйн-Геди с переменным успехом процветал практически до XIII века.

К XIII веку здесь была всего лишь небольшая деревня, не спеша доживающая свой век. С тех времён остались лишь руины небольшой мельницы.

В XIV веке по этим местам, словно торнадо, прошли мамлюки, стирающие всё на своём пути. Жизнь в Эйн-Геди прервалась до середины XX века.

Там
за горами горя
солнечный край непочатый.
За голод
за мора море
шаг миллионный печатай!

В конце концов я немного заблудился и сбился с тропы. Пришлось опробовать скоростной спуск со скалы.

О, дорога. Ну наконец-то! Вот только ведёт она совершенно не в ту сторону, в которую мне надо... Времени остается совсем чуть-чуть, а куда дальше идти — совершенно непонятно. Иду дальше вниз по прямой.

Местные деревья — показатель необычайной стойкости и выносливости, например, эта кручёная акация, непонятно как выживающая прямо на голых камнях.

Обернёмся назад. Вот откуда-то оттуда я только-что спустился.

Отсюда хорошо видны, сохранившиеся на скалах горизонтальные отметки, показывающие уровень моря в разные времена.

Немного срежем через небольшую равнину, засыпанную мелким булыжником, и попадём к раскопкам древней синагоги, датируемой VI веком нашей эры.

От синагоги остались только небольшие остатки стен, да огромная мозаика.

Оп. А вот и знакомый автобус с гидом. Я как раз вовремя.

Завтра поговорим немного о кибуцах — небольших островках построенного коммунизма среди бурного океана капиталистического Израиля.

Пусть,
оскалясь короной,
вздымает британский лев вой.
Коммуне не быть покорённой.
Левой!
Левой!
Левой!

Не переключайтесь!

Продолжение: Настоящий коммунизм или Что такое кибуц