Напомню, утром мы покинули эрг Лихоуди и вернулись в Мхамид. После этого мы почти целый день катались по окрестностям оазиса, потом обедали в доме Али, и сейчас вновь собираемся углубиться в недра Сахары.

Выезжаем из Мхамида. Дальше на многие километры — лишь песок, камни да палящее солнце. До ближайшего города на другой стороне этой части пустыни — примерно 120 километров, это — не меньше 5-6 часов пути на внедорожнике.

Дорога, по которой мы едем, — один из спецучастков легендарного ралли «Париж — Дакар».

Теперь, когда гонка проводится в Южной Америке, этот маршрут используется лишь полоумными путешественниками вроде нас, стремящимися забраться поглубже в пустыню. Нормальный человек сюда ни за какие коврижки не полезет.

Всю жизнь я был уверен, что Сахара — это сплошные дюны. В реальности оказалось, что пески встречаются лишь на четверти её территории, а основная часть пустыни — каменистая.

Если вам вдруг будут рассказывать про Сахару — знайте, что большая её часть выглядит вот так.

Такой участок пустыни называется лэрг. Есть у него ещё одно название — хаммада.

Другой тип пустыни, встречающийся в Сахаре, — рэг. Это — такие большие плоские соляные равнины. Иногда, раз в несколько десятилетий, когда в пустыне выпадают дожди, соль, находящаяся в почве, растворяется и вместе с водой поднимается на поверхность.

Именно на такой местности чаще всего можно увидеть миражи.

Ну и, наконец, третий тип пустыни — эрг. Это — как раз то, что мы привыкли видеть на фотографиях, — песчаные дюны. В Сахаре — огромное количество эргов, они разбросаны по всей её территории. Крупнейший из них — Большой Западный. Находится он на севере Алжира, его размеры — 600 на 200 километров, настоящее песчаное море!

Эрг Шигага, в который мы направляемся, — несравнимо меньше: «всего» 30 на 15 километров, хотя он и является крупнейшим в Марокко.

На фото — огромная дюна эрга Эззахар (или просто Захар).

Наступает вечер. Мы подъезжаем к границе песков. Здесь стоит туристический лагерь. Он, как и первый (расположенный в эрге Лихоуди), принадлежит семье Али.

Лагерь ещё только строится, и мы — первые путешественники, которые останутся в нём на ночь. Пока здесь есть лишь несколько пустых шатров да большая палатка, в которой живут рабочие, больше похожая на монгольскую юрту. Когда строительство закончится, в лагере будет всё для комфортного пребывания, в том числе душ и туалет. Вот только, в отличие от Лихоуди, мобильной связи здесь пока нет. Конечно, если подняться на дюну — можно поймать слабый постоянно обрывающийся сигнал, который пробивается сюда из Мхамида, но мне даже смс не удалось оттуда отправить, не говоря уже о полноценном звонке или, тем более, мобильном интернете.

Если эрг Лихоуди — это такой лайтовый способ погружения в пустыню для тех, кто не желает забираться в какие-то тьмутараканские дебри, то эрг Шигага — это история для искушённых, для тех, кто хочет увидеть настоящую Сахару: первозданные дюны, простирающиеся до самого горизонта и ничего более.

Конечно, здесь тоже есть несколько бивуаков, куда иногда привозят туристов из Мхамида, но всё они расположены довольно далеко один от другого, поэтому совершенно не мешают друг другу. В каждом из них можно найти относительное уединение, а отойдя за пару-тройку барханов — обнаружить девственные от деятельности человека дюны.

Лагерь Caravane de Reve, в который мы приехали, вообще находится на противоположной от других стороне эрга. И здесь можно быть абсолютно уверенным, что в радиусе нескольких километров нет ни души.

Мы с Димоном — первые путешественники, кому предстоит оставить свои следы на местных барханах. Можно считать, что нам оказана высокая честь — лишить местные дюны невинности. Большая ответственность, знаете ли!

В ложбинах между песчаными горами видны высохшие соляные озёра-лужи. Во время дождя, который нет-нет да иногда посетит эти засушливые места, в них скапливается вода.

Со стороны барханы выглядят совсем небольшими, но это ощущение — обманчиво. Некоторые из них достигают высоты свыше 100 метров, подъём на них — целая история: делаешь шаг наверх, а сам при этом съезжаешь на два шага вниз. Иногда пока доберёшься до вершины — потратишь 20-30 минут.

Вдалеке виднеется горный хребет Джебель-Бени, отделяющий Сахару от остальной территории Марокко.

На вершине дюны сидит какой-то бедуин.

Если вдруг кто не догадался, сегодня и. о. бедуина — ваш покорный слуга.

Оказавшись в пустыне — грех немного не побаловаться. Известно же, что взрослые мужчины — это случайно выжившие мальчики. Шило у нас в одном месте, да.

День близится к концу. Наступает самое волшебное время. В Сахаре очень интересно сидеть на вершине какого-нибудь бархана и наблюдать, как тьма пожирает свет. Завораживающее зрелище!

Жаль, но этот перфоманс — очень скоротечен. Это на севере закат может длиться часами, а в Африке — глазом моргнуть не успеешь, а солнце уже почти зашло.

Вот она — граница между светом и тьмой.

Я стою на гребне дюны, курю и наблюдаю как солнце растворяется в песке.

Краски пустыни тускнеют. Темнеет здесь очень быстро, поэтому нужно как можно скорее возвращаться в лагерь — если не успеем до темноты, будем ночевать среди барханов. Нам везёт: ещё засветло выходим прямо к нашим шатрам.

На небе зажигают первые звёзды. Мы сидим на вершине дюны рядом с лагерем и любуемся небосводом. Димон в очередной раз бухтит мне как космические корабли бороздят Большой театр что-то про астрономию: сначала про Венеру, потом — про Сириус, наконец — про Вегу и Альтаир, которые разлучены рекой Млечного Пути и встречаются лишь раз в году.

Наступает ночь.

Где-то вдалеке, на другом конце пустыни, зажигаются мерцающие огни Мхамида.

Вокруг — тишина. Звуков нет, от слова «совсем», будто мы находимся в специальной герметичной комнате. Сахарский песок — прекрасный звукоизолятор, поэтому даже наши голоса звучат здесь по другому: гулко и приглушённо. Удивительное чувство.

Отель тысячи звёзд. Всякие Хилтоны и Кемпински нервно курят в сторонке.

Глядя на марокканское небо над Сахарой, сразу хочется сжечь все планетарии. Из жалости.

Время ужина. Меню — стандартное: овощной суп, таджин с курицей, фрукты.

Рядом тихо хрустит своими головешками костёр. В такие моменты время останавливается. Кажется, что не существует ни прошлого, ни будущего — всё бытие растягивается в какую-то бесконечную сущность. Здесь посреди большой и недружелюбной пустыни рядом с трепыхающимся огнём маленький человек неизменно думает о вечном: об ушедших друзьях, о тех кого больше с нами нет...

Мимо летят тысячелетия, а в пустыне ничего не меняется. Много-много лет назад наши предки точно так же сидели рядом с костром, слушали его треск и смотрели на огонь.

Разговоры, как водится, заканчиваются далеко за полночь.

Засыпая, замечаем, что с наших спальных мешков почему-то не сняты магнитные метки, которые обычно прикрепляют в магазинах, борясь с воровством. Откуда они здесь?

Только я смыкаю глаза — звенит будильник: пора просыпаться. Пытаюсь разбудить Димона, который в ответ отмахивается и лягает меня пяткой. Иду гулять один.

Рассветы в Сахаре ничуть не хуже закатов.

Утром — всё наоборот. Сначала всё тусклое и невыразительное.

Но стоит солнцу чуть-чуть приподняться над горами, на барханах сразу прорисовывается рельеф. Пустыня преображается.

Сахарские барханы похожи на большой мозг с извилинами.

И в этом сходстве — определённо что-то есть. В моём мире пустыня несомненно ассоциируется с вечностью. И обязательный её атрибут — седая мудрость прошедших здесь тысячелетий, хранящаяся в этих самых извилинах. Мне кажется, что пустыня знает всё — в мире не существует вопросов, на которые у неё нет ответов.

Сахара - барышня непостоянная. Барханы постоянно двигаются и меняют свою форму. Всего за одну ночь пейзаж может измениться до неузнаваемости.

Я возвращаюсь в лагерь. Димон уже проснулся и вовсю завтракает.

Нам пора выбираться в цивилизацию. К вечеру мы хотим доехать до ещё одного эрга — Шебби, расположенного рядом с деревней Мерзуга. До последней от Мхамида — больше 400 километров пути, сколько времени займёт дорога — одному Аллаху известно.

Али проводит нам мастер-класс «Как правильно ездить по пустыне». Сворачиваем с проторенной колеи, и начинаем ехать напролом, прямо через барханы, колючки, и прочие атрибуты местного ландшафта — в-общем, как в старом добром анекдоте: с криком «Ёптваюмать!» прокладываем новую трассу. Тойота прыгает на ухабах аки кенгуру, мы скачем по её салону аки мужики по УАЗу в незабвенном видео.

Я тут поймал себя на мысли, что очень люблю простые ландшафты, такие где нет ничего лишнего: бескрайнюю гладь океана или уходящую за горизонт каменистую тундру. В этот список можно теперь добавить и пустыню.

Вообще, пустыня — это та же тундра, только наоборот.

Под изумлённые взгляды местной фауны мы мчим вдоль северной границы эрга.

Я хотел сфотографировать этих осликов поближе, но они оказались невероятно пугливы. Я минут десять бегал за ними, пока окончательно не выдохся и не плюнул на эту бесперспективную затею.

Когда-то здесь проходил транссахарский караванный путь из Томбукту (сегодня это — город на севере Мали) в Марракеш.

В те времена одним из важных мест на этом маршруте был L'Oasis Sacrée — Священный оазис. Согласно старинной легенде, в источнике, вокруг которого некогда возникло поселение, проживал дух, покровительствовавший путешественникам.

Когда эра транссахарской торговли закончилась, оазис опустел. С тех пор он одиноко стоит среди песков, забытый и покинутый.

В наши дни из него пытаются сделать то ли заповедник, то ли туристическую достопримечательность, но что-то у них там пока не получается.

Рядом с оазисом растёт несколько тамарисков.

Эти деревья долгое время считались священным на всей территории Северной Африки, в частности в Египте.

Тамариски — единственные деревья в пустыне. Только под их кроной можно найти спасительную тень.

Сахара — беспощадна. И всё забирает себе — старые оазисы, дома, школы, всё откуда уходит человек — сразу становится её добычей.

Единственные кто может выжить в этой неприветливой среде — верблюды.

Мы возвращаемся в Мхамид. Вокруг — один из самых безжизненных пейзажей, который мне довелось видеть в своей жизни. Вот она — настоящая Сахара. Даже в ноябре воздух здесь прогревается до сорока градусов, а что творится летом — страшно и представить.

Путешествуя по Сахаре, я открыл для себя одну древнюю арабскую мудрость: «Сплошные солнечные дни порождают пустыню». Простая на первый взгляд, она несёт в себе очень глубокий смысл. На этом и закончу свой сегодняшний рассказ.

Не переключайтесь!

Продолжение: Пустыня Сахара: Мхамид и ксары долины реки Драа

* * *

Если вы хотите посетить Мхамид и увидеть настоящую Сахару, обращайтесь в компанию Caravane de Reve!
Телефон в Марокко: +212 6700-20033
Телефон в Германии: +49 6771-94027
E-mail: info@caravane-de-reve.com

Также для всех моих читателей действует промо-код vkezling, дающий скидку в $25 на первое бронирование отеля в приложении HotelTonight. Бронируйте номер прямо сейчас и отправляйтесь в лучшее путешествие вашей жизни!