Дорога к южному берегу Телецкого озера начинается в Акташе. До него от Горно-Алтайска — триста шестьдесят километров по Чуйскому тракту. В Акташе есть несколько гостевых домов, принимающих туристов круглый год (что для Горного Алтая — редкость), отделение Сбербанка с работающим банкоматом (ещё один козырь), супермаркет со скудным ассортиментом, где, тем не менее, можно найти всё необходимое, и АЗС. Если вы планируете доехать до Телецкого озера, а потом вернуться обратно этой же дорогой, как мы, — сразу заправляйте полный бак: хотя дальше по пути и есть пара заправок, вовсе не факт что они будут работать.

В Акташе не все знают русский язык. Уже на обратном пути мы подвозили жену незадачливого местного жителя, машина которого сломалась где-то в районе Улаганского перевала. Мужчина, хоть и с трудом, но смог объяснить нам, какого лешего ему надо, а вот его супруга не знала по-русски ни единого слова, даже на уровне «здравствуйте-спасибо». Местные дети, кстати, знают русский язык заметно лучше взрослых.

От Акташа до Телецкого озера — сто шестьдесят километров. Если ехать без остановок и хоть немного беречь машину, а ещё если повезёт с погодой, то добраться можно примерно за пять часов. С каждым километром дорога будет всё хуже и хуже.

Первая часть пути — через Улаган до села Балыктуюль — называется Улаганским трактом. На туристических сайтах можно встретить описание: мол там асфальт иногда сменяется грунтовыми участками. Не верьте, авторы этих статей никогда на Алтае не бывали. В реальности всё наоборот: Улаганский тракт в основном — пусть и довольно ровный, но грунтовый, с редкими вкраплениями разбитого асфальта.

Красивые места начинаются почти сразу за Акташем (а если быть точнее — то просто не кончаются). Дорога ныряет в ущелье реки Чибитки, заканчивающееся «Красными воротами» — тесным извилистым проходом, прорубленным за много веков водой между отвесными скалами карминного цвета. Их яркий оттенок — из-за высокого содержания ртути в породе (так же как и на «Марсе»).

В наши дни река заведена в трубу, поверх которой уложено дорожное полотно.

После «Красных ворот» дорога выбегает в обширную долину, плавно поднимающуюся к Улаганскому перевалу. Здесь много небольших симпатичных озёр, которые в середине мая только начинают оттаивать с зимы.

Рядом галдит Чибитка.

Погода портится. Прогноз на ближайшие дни — печальнее некуда: на перевалах обещают метели, гололёд и прочие метеорологические сюрпризы; МЧС рекомендует оставаться дома. Но отступать некуда: не для этого мы ехали с бабушкой за сотни вёрст, чтобы развернуться, когда до Телецкого озера осталось рукой подать.

Небо темнеет, на долину опускается мгла. Затевается пурга. Май — баловник и чародей — веет свежим своим опахалом.

Погодные метаморфозы на Алтае — поинтереснее чем в Норвегии: только-только стеной шёл снег, и казалось, что это — надолго, но через пять минут погода резко меняется.

Снегопад останавливается, облака рвутся, и через разрастающиеся в их попоне бреши начинает пробиваться яркое майское солнце.

За три сотни метров до Улаганского перевала — особенно красивое место, нельзя не остановиться.

Здесь находится озеро Киделю, считающееся одним из красивейших на Алтае (хотя здесь куда ни плюнь — красота-прелесть). Позади высятся вершины Курайского хребта, взмывающие в небо без малого на три с половиной километра.

Улаганский перевал. Его высота — чуть больше двух тысяч метров. Это — один из самых высокогорных дорожных перевалов на всём Алтае.

Что для нас — горный перевал, то для алтайца — святыня. Вековые лиственницы вдоль дороги увешаны белыми дьяламами, алтайскими обрядовыми лентами.

Горные перевалы на Алтае считаются «зонами покоя», согласно местной традиции в таких местах нужно вести себя тихо и сдержанно, тем самым проявляя уважение к горным духам.

После перевала дорога спускается на Улаганское плато. Его сердце — село Улаган. Свою историю оно ведёт с 1765 года, когда после падения Джунгарского ханства и вхождения Южного Алтая в состав Российской империи здесь был основан первый в этом краю православный храм.

Улаган — место, не тронутое цивилизацией. Отсюда и до самого Телецкого озера начинаются земли теленгитов, одного из коренных малочисленных народов России. Теленгиты — прямые потомки древних тюрков. Они говорят на теленгитском наречии южноалтайского языка. Местная вера — бурханизм с примесью православия.

Каждый год в Улагане проводится курултай сказителей — самодеятельный фестиваль, организуемый с целью сохранения традиций алтайского горлового пения.

Как я уже рассказывал, на Алтае две главных опасности — пьяные водители на горных дорогах, ведущие себя за рулём так, будто они бессмертные, и клещи. Последние страшны тем, что переносят всякие мерзкие болезни типа клещевого энцефалита, сыпного тифа и иксодового боррелиоза.

Следующее село на нашем пути — Балыктуюль. Население — около тысячи трёхсот человек, большинство — теленгиты.

В паре километров от него находится урочище Пазырык, давшее название одноимённой археологической культуре.

Пазырык — одно из трёх мест на Алтае, наряду с Каракольской долиной и плато Укок, где находится самая высокая концентрация древних курганов.

Дорога траверсом проходит по крутому склону. На фотографии это место выглядит довольно мило, но после дождей и снегопадов оно — коварно, словно Косая полка на Эльбрусе. Верхний слой дороги размокает, превращаясь в скользкую грязь: чуть поддашь газу — машину тянет вниз, а если сползёшь — кувыркаться по склону можно очень долго, а там — уже никто никогда тебя не найдёт. Последний раз мне было так неприятно, когда я перебирался по скользким камням через броды в Ингурском ущелье.

Внизу виднеются озёра Уч-Кёль (в переводе с алтайского — «Три озера»).

По свежевыпавшему снегу прогуливаются немного обалдевшие от такого коленкора осанистые коровы.

Мы подъезжаем к перевалу Кату-Ярык. Его высочайшая точка находится в окружении леса и выглядит примерно так.

Перевалившись через седло, дорога плавно спускается, пока не выходит на ровное безлесое плато, перерезанное глубоким каньоном. Там внизу — заповедный край, долина реки Чулышман. Как раз туда и лежит наш путь.

Спуск в долину Чулышмана — самый захватывающий отрезок дороги на всём протяжении от Акташа до Телецкого озера. На склоне крутизной 35 градусов построен четырёхкилометровый серпантин c семью крутыми поворотами и перепадом высот больше пятисот метров.

На фотографиях он выглядит, конечно, забористо, но технически этот спуск — крайне прост. При наличии исправного автомобиля с полным приводом что спуститься, что подняться по нему — как два пальца об асфальт.

Кату-Ярык, если переводить буквально, — «Твердая расщелина», ну или попросту «Ущелье».

За счёт своего расположения перевал считается уникальным: здесь нет классической симметрии, где дорога сначала поднимается серпантином к седлу с одной стороны, а потом так же спускается с другой. Кату-Ярык — односторонен, по сути это — даже не перевал, а просто спуск с Улаганского плато в долину Чулышмана.

Полотно — узкое. Две встречных машины могут разъехаться только на поворотах.

Интересно, что эта дорога появилась сравнительно недавно — в 1989 году. До этого момента со стороны Акташа можно было доехать лишь до Балыктуюля. А путь в долину Чулышмана лежал исключительно через Телецкое озеро, либо по крутым конным тропам.

Скалы, обрамляющие каньон, поражают своим размером. Рядом с ними чувствуешь себя маленькой песчинкой. Для примера, в левом нижнем углу следующей фотографии по дороге пробирается «Буханка». Чувствуете масштаб?

Ни на минуту нельзя забывать, что мы в горах, а они ошибок не прощают. Везёт не всем.

Вид на начало серпантина с нижней точки.

Мы — на дне каньона. Отсюда до Телецкого озера — семьдесят пять километров по не самого лучшего качества грунтовой дороге.

Справа и слева — крутые скалы, взметающиеся вверх на сотни метров.

На их отвесных склонах гремят водопады, капли воды с которых разносятся ветром по всей долине.

Река Чулышман — одна из крупнейших на Горном Алтае. Её длина — свыше двухсот сорока километров и она даёт до 70% притока в Телецкое озеро.

Горы здесь — каких-то невероятных оттенков.

Дорога виляет вдоль русла реки. Вокруг — горы, горы, горы.

За каждым поворотом открываются новые красоты, и, кажется, конца-краю им нет.

Погодные метаморфозы всё не прекращаются. Только что светило солнце, а теперь по каньону навстречу нам несётся сгусток мглы.

Я выхожу из машины, чтобы сделать фотографию. Порывом ветра у меня из рук вырывает дверь. Результат — сильнейший вывих большого пальца на правой руке. Хорошо, что петли выдерживают удар, и дверь, хоть и хрустит, но не срывается с них. То-то же в прокатной конторе обрадовались бы, если бы я вернул им машину без водительской двери.

Там где в Чулышман впадает река Чульча, стоит урочище Акош.

Здесь находится несколько турбаз.

Продолжительность туристического сезона на Алтае — всего пара месяцев. Но туристов столько, что все гостевые дома и турбазы в сезон всегда переполнены, а их владельцы за это короткое время успевают заработать длинного рубля на весь предстоящий год. За два летних месяца небольшая турбаза с несколькими десятками простейших домиков приносит в среднем от двух миллионов рублей чистой прибыли.

Казалось бы — принимай туристов, зарабатывай деньги, развивайся, процветай. Но подход у местных предпринимателей почему-то: «после нас — хоть потоп». Все, абсолютно все домики на местных турбазах, — какие-то «курятники», построенные тяп-ляп, со щелями в стенах, расшатанными дверьми, наскоро сложенными печурками, из которых при топке на пол вываливаются угли, и полным отсутствием комфорта. Умывальник — один на всю базу. Туалеты — где-нибудь на отшибе, и все — гравитационного типа: с очком в полу. Самое печальное, что выбора — нет: уровень вне зависимости от цены — везде плюс-минус одинаковый.

В мае долина Чулышмана пустует, туристов почти нет. Турбазы вроде бы работают, но отношение к отдыхающим — самое посредственное: не нравится что-то — пошёл вон отсюда, завтра начнётся сезон и на твоё место приедут сотни, в очередь стоять будут.

Приезжаешь на базу, спрашиваешь: работаете? Можно переночевать? Тебя принимают так, будто делают тебе одолжение, при этом предлагают самый кривой из домиков, с развалившимися кроватями и перекосившейся дверью, которая просто не входит в косяк: топи не топи печь — ночью замёрзнешь. Просишь посмотреть другой домик, а на тебя смотрят как на говно — бери что дают и радуйся, что мы тебя вообще готовы приютить за твои же деньги. Плюёшь, переезжаешь на соседнюю турбазу, в надежде, что там лучше, а там — ещё хуже.

И таков весь Алтай: сервис «а ля рус», бессмысленный и беспощадный...

Всю ночь я топил печь. Температура на улице опускалась ниже нуля, и как только дрова прогорали, домик моментально остывал.

На следующий день, пока бабушка спала, я хотел посетить две местных достопримечательности — Каменные грибы и водопад Учар. Обе они находятся на другой стороне Чулышмана, так что, чтобы добраться до них, для начала нужно переправиться на противоположный берег на лодке. Накануне я договорился с владельцем турбазы, где мы ночевали, что на рассвете он отвезёт меня туда, а потом, спустя несколько часов, заберёт обратно.

Когда рассвело, никто никуда, ожидаемо, меня переправлять не стал. Владелец, несмотря на наши договорённости, просто забил на всё, и ещё до рассвета уехал в Улаган за строматериалами для очередного «курятника» — сезон скоро, нужно готовиться. Меня об этом он предупредить, конечно же, забыл.

Каменные грибы — фиг с ними: судя по фотографиям, которые я видел, они не сильно отличаются от крымских, и уж точно проигрывают по своей живописности и разнообразию каппадокийским, вот уже где самых разных скальных формаций — как собак нерезанных. А вот то, что мне не удалось попасть на водопад Учар, — обидно. Это — крупнейший речной каскад на Алтае. Придётся возвращаться.

То что владелец турбазы меня кинул с переправой — даже хорошо: хотя утром в долине было солнечно, но уже через пару часов налетела страшная метель, в которую я бы однозначно попал, если бы отправился на Учар.

Едем дальше.

Село Коо. Население — около двухсот человек, большинство — теленгиты.

Село — живое. Рядом с домами пасутся коровы.

По окружающим холмам бродят лошади.

Рядом с каменными россыпями лениво щиплют весеннюю травку овцы.

Пастораль.

Вершины окружающих гор укрыты выпавшим ночью снегом.

При этом низовья Чулышмана — одно из самых тёплых мест в Сибири. Половину дней в году с долины дует тёплый ветер, благодаря которому на южном берегу Телецкого озера часто стоит сухая и солнечная погода. Местные жители называют его «верховкой».

Самое климатически комфортное место на Чулышмане — село Балыкча, последнее на пути к Телецкому озеру и расположенное примерно в десяти километрах от его берега. Население села — около восьмисот человек, большинство — теленгиты.

В это не верится, но в Балыкче успешно выращивают виноград, абрикосы и груши.

После села начинается самый плохой участок пути: размытая дождями, трясучая, каменистая, иногда сменяемая грязевыми участками дорога с парой небольших ручьёв, переезжать которые надо вброд. Десять километров от Балыкчи до Кырсая проходятся минимум за час.

Кырсай — местность и мыс на левом берегу Чулышмана в месте его впадения в Телецкое озеро.

Здесь находится одноимённая турбаза — маленький уголок цивилизации в диком краю: несколько десятков домиков, часть — летних, часть — с печками, кафе, баня, причал.

Нас ждут: один из домиков протоплен.

Бабушка — уставшая, но счастливая: мечты сбываются. Мы — на южном берегу Телецкого озера.

Не переключайтесь!

Продолжение: Телецкое озеро — третье из великих озёр Сибири