Мы прилетели ранним утром. На календаре было 12 мая 2017 года. Иркутск встречал нас отличной погодой — солнцем и двумя градусами ниже нуля.

Климат в Иркутске — резко континентальный. Ночью в мае здесь легко может быть лёгкий минус, а днём термометр покажет двадцать с гаком градусов тепла. Так всего за несколько дней до нашего прилёта в городе стояла тридцатиградусная жара, и в связи с яростно горевшей тайгой в регионе было введено чрезвычайное положение.

В последние годы, посещая крупные города, я предпочитаю останавливаться на съёмных апартаментах. Это — дешевле чем жить в гостиницах, и в то же время удобнее.

Из окна арендованной нами квартиры открывался вид на иркутские дали, вполне характерные для Сибири, но изумительные в сравнении с типичными городами европейской части России. Вдалеке виднелись заснеженные вершины Хамар-Дабана. Сразу очень захотелось остаться здесь навсегда.

Жилые кварталы в Иркутске расположены очень свободно, перемежаясь какими-то огромными зелёными полями и пространствами. Это придаёт городу какую-то лёгкость, чувствуется бескрайний простор, так хорошо гармонирующий с огромной территорией нашей страны.

Красавица Ангара — единственная река, вытекающая из Байкала, — и Иркутская ГЭС.

Центр города и главная иркутская улица — Карла Маркса.

Общая панорама Иркутска из окна нашей квартиры. Исторический центр расположен на противоположном берегу Ангары.

Друзья мне нередко говорят, что у меня — шило в одном месте. Так вот, у моей бабушки этих шил — пять, и в путешествиях с ней нужен глаз да глаз: только отвернёшься — она сразу утопает в какой-нибудь музей с очередным галантным флорентийцем, а я потом бегай ищи её по всему городу...

Так и в Иркутске: утром, когда за нами приехали водитель с гидом, я оставил бабушку на лавочке у подъезда, а сам пошёл их встречать, потому что они никак не могли отыскать нужный въезд во двор. Вернувшись втроём, мы, понятное дело, никакой бабушки у подъезда не обнаружили. Просто она решила помочь мне и пошла встречать нашего гида с другой стороны двора.

Иркутск стоит в месте впадения реки Иркут в Ангару. С монгольского языка Ырху (или Эрхуу, я так и не разобрался) переводится как «сила» или «энергия».

Символ города — бабр.

Традиционно бабр — старорусское обозначение тигров, ягуаров и других крупных кошачьих, заимствованное из фарси. Слово это до сих пор широко используется в Сибири: например, на якутском языке баабыр — «амурский тигр».

Как раз тигр, держащий в зубах соболя, и был когда-то изображён на утверждённом в 1790 году Екатериной II гербе Иркутска. Но на очередной геральдической комиссии, проходившей в 1878 году, один из недалёких чиновников, явно увидевший слово «бабр» впервые в жизни, решил исправить букву «а» на «о». Так в описании герба появился «бобр, несущий в зубах соболя». Документ был утверждён императором Александром II, и городскую символику пришлось перерисовывать. Художники заморачиваться не стали и просто пририсовали тигру бобровый хвост и перепончатые задние лапы, родив новое полумифическое животное — «геральдического бабра», являющего из себя смесь тигра с бобром.

Ошибка в описании была исправлена лишь в 1997 году, продержавшись без малого 120 лет. На современном гербе Иркутска изображён чёрный зверь, по виду скорее напоминающий какую-то красноглазую ондатру, но никак не тигра.

Туристические щиты в Иркутске — на трёх языках: русском, английском и китайском, сказывается близость Поднебесной. Поток туристов из Китая на Байкал увеличивается год от года. Всё бы хорошо, но вместе с ними на озеро приезжают и китайские предприниматели. В некоторых посёлках большая часть гостиниц уже принадлежит им со всеми вытекающими (в самом прямом смысле этого слова) последствиями: сбросом в озеро сточных вод, тотальным срачем, откровенным презрением к «лаоваям» и прочими прелестями бизнеса по-китайски.

Минутка этнографии. В Иркутске, как и в Санкт-Петербурге, есть свои жаргонизмы.

Так файл (в смысле полиэтиленовая папка-конверт для хранения бумаг) здесь называется «мультифорой», городские окраины — «задами», поднос — «разносом», кочан капусты — «вилоком», а буханка белого хлеба — «булкой хлеба». Громко кричать по-иркутски — «базлать», а обедать — «чаевать».

Минутка религии. В Иркутске официально представлены практически все существующие в мире религии: от христианства до шаманизма.

Слева — Польский костёл. В наши дни он принадлежит иркутской филармонии, ежедневно устраивающей в нём потрясающие органные концерты.

Справа — Троицкая церковь, типичный образец сибирского барокко (архитектурной смеси традиционного православия с буддисткой символикой).

Единственный в России памятник адмиралу Колчаку (занимавшему c ноября 1918 по февраль 1920 должность Верховного правителя России).

Набережная Ангары.

Краеведческий музей Иркутска. Он был основан в 1782 году (к слову, музей Лувра появился лишь десятью годами позже).

Посреди одного из залов выставлена картина художника Дмитрия Романова. На ней изображён Иркутский пожар, уничтоживший в 1879 году большую часть города. Тогда сгорело 75 кварталов: 105 каменных и 3418 деревянных построек, в том числе все гостиные дворы и ряды вместе с товарными запасами, большая часть общественных и казенных учреждений вместе с архивами, учебные заведения и библиотеки, вместе со всеми книгами.

Масштаб трагедии был такой, что вскоре после пожара по всей Российской империи был начат сбор денег для восстановления домов погорельцев. Восстановление города происходило такими темпами, что Сталин бы позавидовал: менее чем за десять лет все последствия пожара были ликвидированы.

Прелестная керосиновая лампа в виде глобуса.

Слева — «чудо-часы» конца XIX века, выполненные в виде железнодорожного вокзала с телеграфом, кассой и буфетом.

Справа — рекламный буклет Транссибирской магистрали. Её строительство для своего времени стало настоящим прорывом: впервые в истории появилась возможность добраться из Китая и Японии в Европу всего за 12 дней.

Первый поезд из Санкт-Петербурга прибыл в Иркутск в 1898 году. Через три года началось сквозное движение между Санкт-Петербургом и Владивостоком.

Правда, до 1905 года, пока не был построен обход вокруг озера Байкал, получивший название Кругобайкальской железной дороги, железнодорожные составы приходилось переправлять на противоположный берег на одноимённом пароме-ледоколе, заказанном специально для этих целей в Англии.

Так как «Байкал» оказался неспособен работать в суровых сибирских условиях, ему в помощь был построен ледокол «Ангара». Вместе они с 1900 по 1905 год ежедневно совершали по два рейса между пристанями Байкал (ныне — порт Байкал) и Мысовая (ныне — город Бабушкин в Бурятии).

На заре советских времён «Байкал» порезали на металл, а вот «Ангара» прекрасно сохранилась до наших дней. Теперь на её борту располагается музей.

Спущенный на воду в июле 1900 года, «Ангара» — один из самых старых сохранившихся ледоколов в мире.

Внутри — смотреть особо нечего (вообще, почти все корабли-музеи — более-менее одинаковы и скучны), ну разве по закуткам машинного отделения любопытно быстрым шагом пройтись.

Главная городская туристическая достопримечательность — Иркутская слобода (известная так же как 130-й квартал).

Это — «восстановленный» район исторической застройки. Его основа — действительно оригинальная: из примерно шестидесяти деревянных строений, больше половины сохранились на своих исконных местах (хотя часть всё же была перевезена из других частей города, а часть — вообще отстроена с нуля, правда по старинным эскизам).

В результате Иркутск стал одним из немногих российских городов, где власти не просто решились сохранить комплекс деревянной застройки в центре, а превратили его в общественное пространство.

Всё бы хорошо — но в процессе реализации проект столкнулся с суровой российской действительностью: бездарными проектировщиками, криворукими строителями и безответственными собственниками. И на выходе получился какой-то шаляй-валяй.

Со стороны Иркутская слобода похожа на какую-то китайскую подделку, будто это — не исторический объект федерального уровня, а какой-то дешёвый торговый центр где-нибудь в спальном районе. Все здания завешаны страшными рекламными консолями (каждая — в своём стиле) и коробками сплит-систем, в оконные проёмы воткнуты какие-то совсем уж не подходящие по стилю пластиковые рамы, а проходы между домами заставлены указателями и штендерами.

Короче, «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Никакого реального интереса 130-й квартал не представляет, и если читатель, будучи в Иркутске, обойдёт его стороной — то ничего не потеряет.

Ещё одна официальная достопримечательность — усадьба купцов Шастиных. Её главное здание построено в стиле модерн и напоминает изысканные терема Русского Севера. Местные называет его «Кружевным домом».

С конца XVIII века Иркутск стал местом ссылки политических заключённых. Ещё в 1791 году здесь два месяца прожил Александр Радищев, осуждённый за публикацию «Путешествия из Петербурга в Москву». А в 1826 году в Иркутск прибыли первые сосланные сюда декабристы.

В городе сохранилось несколько некогда принадлежавших им усадеб. На фото — дом Трубецких.

Печально, но очень многие шедевры иркутского деревянного зодчества были бесславно утрачены. От них буквально остались рожки да ножки.

Но объём сохранившейся в Иркутске деревянной застройки — всё равно поражает. До настоящего момента я не встречал такого ни в одном другом городе России, и даже нежно любимые мной Вологда с Ельцом нервно курят в сторонке, не говоря уже обо всех остальных самарах, барнаулах и рязанях, где большая часть уникального наследия давно сожжена при преступном содействии местных властей.

Говорят, что, помимо Иркутска, ещё Томск — настолько же прекрасен, но там я пока не был...

К сожалению, это — одна из характерных российских проблем последнего столетия: ценить деревянное зодчество у нас совершенно не умеют. Это в Европе его бережно сохраняют, прекрасно осознавая, что это — одно из ярчайших проявлений локальной идентичности. Но у нас — свой путь: лучше ж всё снести и какой-нибудь пластиковый торговый центр воткнуть, ни или на худой конец — высотку на тысячу квартир.

А ведь всего сотню лет назад дерево в России было основным строительным материалом. В каждом городе существовала своя архитектурная школа, и сегодня все эти покосившиеся деревянные дома — одна из немногих сохранившихся типично русских культурных особенностей нашей страны. Это — наша история, наш истинный культурный код, наша гордость. Как раз цельные деревянные городские кварталы, не испорченные инородными вкраплениями позднейших эпох, могли бы сделать наши города уникальными, но, к моему огромному сожалению, в большинстве мест нашей страны всё это бесследно утрачено...

Иркутск — приятное исключение.

Местами — так будто ничего не изменилось за прошедшую сотню лет: из современного — лишь электрические провода, да шиферные крыши, много лет назад поросшие мхом.

Конечно, далеко не все кварталы в центре Иркутска целостны. То тут, то там всё же торчат уродливые многоэтажки, но здесь они пока не превалируют, и когда-нибудь, когда мы научимся ценить нашу историю, а власти научатся любить свои города, эти кирпичные ископаемые современности можно будет снести. Тогда в центре наших городов будет так же прекрасно как в какой-нибудь Франции.

Самые интересные жилые дома Иркутска расположены на центральных улицах. Всем им — больше ста лет. Большинство из них — до сих пор жилые.

Многие здания, конечно, находятся в удручающем состоянии. Но при желании их ещё можно спасти.

Поднявший за прошедшие десятилетия уровень земли постепенно поглощает проседающие деревянные дома. Иногда окна первых этажей оказываются даже ниже уровня дороги.

Кстати, одна из типичных особенностей иркутского деревянного зодчества — необычайная высота окон. В европейской части России так никогда не строили.

Что интересно: в очень многих домах сохранены старые окна. А ведь это — один из важнейших элементов городской идентичности.

Вообще, будь моя воля, я бы издал закон, запрещающий изменение оригинальной расстекловки в любых исторических зданиях — будь то деревянные частные строения в центре Иркутска или же многоквартирные доходные дома в центре Санкт-Петербурга. А за самовольную установку пластиковых окон — вообще бы лишал права собственности.

В европейских странах этот вопрос давно решён кардинально: хочешь жить в историческом центре города — соответствуй, иначе — переезжай куда-нибудь в спальный район.

На следующем фото — всё очень хорошо видно. Посмотрите, как пластиковые окна нарушают эстетическую целостность старого дома. Даже два левых окна на первом этаже, хоть в них и сохранена первоначальная расстекловка, всё-равно плохи (обратите внимание, что оригинальные оконные рамы — значительно тоньше, а верхняя часть стекла в них — полукруглая, а не прямоугольная).

Я очень надеюсь, что на моём веку в России появится закон, обязывающий жильцов восстанавливать деревянные окна в исторических зданиях. А то ведь так и будем вечно жить в говне...

Наличники в Иркутске бывают двух видов. Наиболее распространены кружевные.

Но нередко встречаются и барочные.

Почти на каждом доме висят ставни. Так исторически сложилось, что Сибирь отличалась крайне высоким уровнем преступности, поэтому местные жители, пытаясь обезопасить себя от незваных гостей, превращали свои жилища в маленькие крепости — с защищёнными окнами, высокими заборами и массивными воротами.

Старые резные двери — ещё одна моя любовь. В наши дни их повсеместно пытаются заменить на серые железные. Невежды!

А вот — восхитительная полностью застеклённая терраса. Это — невероятно круто!

У некоторых домов сохранились завалинки, те самые на которых раньше по вечерам традиционно сидели старики.

Если кто не знает, завалинка — расположенная по периметру сооружения специальная насыпь, служащая для предохранения здания от промерзания зимой, обычно укрытая за дощатой обшивкой.

Почтовые ящики. Опять же, обратите внимание на высоту окна.

Чей-то дворик.

Когда мимо проходит трамвай — каждое бревно в доме подпрыгивает. Конечно, трамвайную линию тоже нужно приводить в порядок.

Главная парадная улица города — Карла Маркса (в прошлом — Большая). После пожара 1879 года на ней решили не строить деревянных домов, поэтому на всём её протяжении присутствует только каменная застройка.

Здесь — тоже очень хорошо.

И интересно.

Последняя немаловажная особенность Иркутска, о которой не могу не сказать, — удивительная красота местных девушек. Во всяком случае, всех кто нас встречал в городе, — владелицу квартиры, в которой мы жили, гида, водителя, — можно смело отправлять на «Мисс Вселенную». А на набережной Ангары у памятника Александру III мимо меня на велосипеде вообще промчался какой-то ангел с развевающимся на ветру локоном голубых волос...

Не переключайтесь!

Продолжение: «Тальцы» — один из интереснейших музеев деревянного зодчества в России