Рим — бесконечно прекрасен. Я готов возвращаться сюда бессчётное количество раз — этот город никогда мне не надоест, и, главное, всегда найдёт чем удивить. Рим особенно привлекателен посреди зимы: с одной стороны, погода здесь в это время года намного лучше, чем в моём холодном Петербурге, с другой — январь в Италии считается самым пиком несезона, а значит — есть шанс, что улицы итальянской столицы не будут переполнены толпами туристов. Ну а этой зимой туристические тропы Рима вообще заметно опустели: российскую экономику, будто пьяную школьницу, начало штормить и раскачивать в разные стороны, и количество соотечественников, жаждущих съездить в Италию (а именно русские в последние годы были там одними из самых частых гостей), стало стремительно уменьшаться. Вместо путешествий в их жизнь пришло не менее интересное занятие — охать и ахать, наблюдая за пикирующим вниз рублём. Я, конечно, вначале тоже поохал и поахал вместе со всеми, а потом решил — а гори оно всё огнём, купил билеты, и улетел в конце января в Италию.
Путешествовать в кризис — одно удовольствие. Прямой перелёт из Санкт-Петербурга в Милан — две тысячи рублей по карте Мастеркард. Поезд Милан — Рим — три тысячи рублей по карте Мастеркард. Апартаменты в центре Рима — две тысячи пятьсот рублей по карте Мастеркард. Любоваться на рассвете собором Святого Петра — бесценно. Есть вещи, которые нельзя купить...
В Италии я сопровождал свою бабушку, которая в свои неполные 80 лет показывала такую удаль, что мне за ней по римским холмам было не угнаться. Какой-то совсем уж чёткой программы у нас не было — всё получалось спонтанно и бессистемно...
Несмотря на то что по натуре я — неизлечимая сова, я очень люблю встречать рассветы. Вот прямо до беспамятства — хлебом меня не корми, но дай посмотреть как просыпается мир с первыми лучами солнца. И пусть синоптики обещают облака — я им уже давно не верю, поэтому, пока бабушка спит, я спешу по римским улицам к Дворцу правосудия. На часах — начало восьмого утра, а я уже подхожу к Понте Умберто.
Раннее утро — время магии. Рим ещё дремлет, его улицы пустынны. В тёмных углах спят закутанные в покрывала бездомные, рядом с их нехитрым скарбом копошатся тощие коты. Из ветвей, нависших над мутными водами Тибра, доносится неуверенное щебетание птиц.
Вскоре из-за гор появляется первый луч солнца. Вечный город начинает медленно просыпаться — нехотя, словно нерадивый ребёнок, которому так не хочется идти в школу. Солнце, тем временем, раскаляется всё сильнее, яркими бликами отражаясь от венчающих многочисленные купола золотых крестов. Тротуары вздыхают под шагами первых прохожих, брусчатые мостовые содрогаются под колёсами первых автомобилей и скутеров...
Понте Умберто (или, если по-русски, — мост Умберто I) знаменателен тем, что с него на рассвете открывается один из самых симпатичных видов на Ватикан.
Не зря я не послушал итальянских синоптиков: небо хоть и укрыто плотными облаками, но солнце всё же находит небольшую лазейку, освещая своим золотым светом купол главного в мире католического собора.
Волшебство длится совсем недолго. Ровно через десять минут яркие краски пропадают, и Рим погружается в утренний полумрак.
Я возвращаюсь в апартаменты. Завтракаю. Беру в охапку бабушку и иду блуждать по Вечному Городу.
Мы живём в небольшой квартире в самом сердце Рима, прямо напротив помпезной церкви Санта-Мария-Маджоре — одной из четырёх главных римских базилик. С церквями у меня довольно сложные отношения. С одной стороны, не скажу что я — большой любитель в них заходить. С другой — как человек, увлекающийся и историей религий и искусством, так или иначе я всегда посещаю их в своих путешествиях.
Одна из отличительных особенностей Рима — то, что большинство местных церквей выглядят со стороны совершенно непримечательно. Вот, например, базилика Санта-Прасседе, расположенная на одноимённой улице рядом с домом, в котором мы живём. Её внешний вид явно не способствует привлечению случайных посетителей — если не знаешь, что внутри — храм, обязательно пройдёшь мимо.
Внутри — всё немного торжественнее, но не то чтобы поражает воображение. По местным меркам — так вполне себе скромно.
Но нельзя забывать, что мы не где-нибудь, а в Риме. Здесь даже самый невыразительный интерьер может прятать в себе много интересного. Например, если внимательно посмотреть на мозаику над апсидой, — можно заметить в её левой части фигуру с квадратным нимбом.
Для меня это стало открытием, но квадратные нимбы оказались не такой уж и редкостью. Раньше ими нередко наделяли изображения людей, которые на момент создания мозаик были ещё живы. Получался такой своеобразный аванс — вроде бы человек ещё не умер, и не может быть причислен к чину святых, но всё к этому постепенно идёт. Круглый нимб тебе получать ещё рановато; на, держи пока квадратный.
Конечно, всё не так цинично, и под квадратные нимбы подведена довольно большая теоретическая база, основанная на религиозном символизме, но я не буду сейчас заострять на этом внимание. Уверен, интересующийся читатель легко сможет найти для себя немало интересной информации по этому вопросу.
Церковь Санта-Прасседе названа в честь раннехристианской святой Пракседы. Согласно легенде, она построила на этом месте баптистерий, где укрывала гонимых христиан и собирала тела мучеников.
В современном виде базилика была построена в IX веке во времена правления папы Пасхалия I, собственно как раз он и изображён на мозаике с квадратным нимбом. Существование более ранней церкви на этом месте пока не доказано, хотя упоминания о ней и встречаются в письменных источниках, начиная с V века.
Особо внимательный читатель так же разглядит над головой Пасхалия I изображение птицы Феникса с не менее оригинальным лучистым нимбом. Такое представление Феникса было довольно распространено на заре христианства.
К боковым нефам базилики пристроено восемь капелл. Самая известная из них — капелла Зенона, которую Пасхалий I построил в качестве усыпальницы для своей матери — Феодоры. На одной из мозаик, украшающих своды капеллы, можно найти её портрет, который так же венчает квадратный нимб.
Рядом с её изображением — надпись: Teodo Episcopa. Если с Teodo — всё понятно, это — сокращённый вариант имени Феодора, то второе слово — Episcopa — много лет являлось предметом для многочисленных споров. Учитывая что в IX веке даже гипотетически не могло быть женщины-епископа, в итоге все приняли версию, что это — просто своеобразное выражение глубокого уважения к матери правящего папы.
Но даже без квадратных и лучистых нимбов и споров про женщин-епископов византийские мозаики в Санта-Прасседе — определённо хороши. Большая их часть была создана при строительстве церкви — в IX веке. Исключение — изображение Христа Вседержителя, расположенное на потолке капеллы Зенона. Его относят к XIII веку.
Пусть я не очень люблю церкви, это абсолютно не мешает мне составлять для себя их рейтинги. Моя любимая в Риме — базилика Сан-Пьетро-ин-Винколи.
В отличие от Санта-Прасседе, здесь всегда много посетителей: одни приходят посмотреть на вериги Святого Петра, другие — на гробницу папы Пия II, украшенную скульптурой Моисея работы Микеланджело. Я прихожу сюда к шедевральным надгробиям, расположенным в левой стене церкви.
От Сан-Пьетро-ин-Винколи — рукой подать до Колизея, сворачиваем за угол — и вот он перед нами. На входе — круглый год большая очередь, хотя смотреть внутри — абсолютно нечего.
Когда я увидел Колизей в первый раз — он меня разочаровал: я ожидал, что он значительно больше. Теперь, спустя несколько лет, он мне даже нравится.
От Колизея к площади Венеции ведёт широкая улица Виа-дей-Фори-Империали. Она была построена по приказу Бенито Муссолини в 1930-х годах, прямо поверх раскопок древнеримских форумов. По воскресеньям движение на ней перекрывают, превращая её в пешеходную зону и отдавая её во власть туристам и лавирующим между ними неграм, торгующим всякими безделушками типа палок для селфи. Здесь всегда шумно и многолюдно.
То ли дело Капитолийский холм: там — лишь небольшая группа китайских туристов, и ни одного торговца. Дополнительный бонус — один из лучших видов на то, что когда-то было столицей Римской империи; интереснее — только с крыши расположенного рядом монумента Витториано.
Слева — церковь Святых Луки и Мартины. Справа — триумфальная арка Септимия Севера, от неё начиналась Священная дорога — Виа Сакра.
На краю Капитолийской площади, там где начинается спуск к площади Венеции, стоят античные статуи легендарных диоскуров — Кастора и Полидевка. Они были близнецами, но отцом первого считался царь Спарты Тиндарей, а отцом второго — Зевс, посетивший их мать Леду в облике лебедя, с которым она и совокупилась. Ну а что, с фантазией у античных мифоложцев всё было в порядке.
К слову, этот порнографический сюжет с элементами зоофилии почему-то очень нравился художникам во все времена: начиная с Античности (вспомним известную фреску из Помпеев, выставленную сейчас в археологическом музее Неаполя) и заканчивая эпохой Возрождения (Леду, совокупляющуюся с лебедем, рисовали и Леонардо да Винчи, и Микеланджело, и Корреджо).
Спускаемся с Капитолийского холма и с головой ныряем в узкие улочки римского района Пинья.
Здесь тихо и спокойно.
Между тем, район Пинья — практически самое сердце современного туристического Рима.
Но у туристов свои тропы, а у нас — свои.
Ещё одна из жемчужин Рима, про которую многие никогда не слышали, — базилика Сант-Иньяцио (её полное название на итальянском несколько длиннее — chiesa di Sant'Ignazio di Loyola a Campo Marzio), построенная орденом Иезуитов в XVII веке.
На первый взгляд — ничего необычного.
На самом деле — в церкви нет купола. Денег на его строительство не хватило, поэтому его просто нарисовали на плоском потолке.
Работа сделана настолько виртуозно, что я минут десять ходил кругами и пытался понять что здесь не так. Обман раскрывается, только если встать ровно посередине. Непередаваемо круто!
Церковь Санта-Мария-сопра-Минерва. Когда-то здесь собирались комиссии по вопросам отречения еретиков, а так же проводились сами ритуалы отречения.
Туристов — много. Все приходят посмотреть на статую Иисуса Христа работы Микеланджело. Особо утончённые знатоки искусства так же ненадолго задерживаются у статуи Иоанна Крестителя работы Джузеппе Обичи.
А мне интереснее посмотреть надгробия, прячущиеся в боковых нефах.
Продолжаем прогулку.
Фонтан книг. Внезапно оказалось, что это — одна из важных туристических достопримечательностей.
Фонтан Четырёх рек на площади Навона.
Мост Святого Ангела.
Замок Святого Ангела.
От замка Святого Ангела к собору Святого Петра ведёт улица Примирения (в оригинале — Via della Conciliazione). Её проект создавался по приказу Бенито Муссолини в 1930-х годах, но построили её лишь к 1950-му.
Параллельно улице идёт старая крепостная стена, некогда окружавшая Ватикан. В ней прячется Пассетто — тайный коридор, соединяющий собор Святого Петра с замком Святого Ангела. Надо будет как-нибудь по нему прогуляться.
В собор Святого Петра — традиционная очередь. Особо наглые - беспрепятственно обходят её слева.
Быстро темнеет. Наступает вечер.
Не переключайтесь!
Продолжение: Бессистемные блуждания по Риму. Часть 2
Чудесный Рим...
Неповторимый!Рим!
Как это мудро-бессистемно бродить по Риму!!Только так и правильно)
одним словом — шедеврально!!!!
как-будто сам побывал там! спасибо.
Позвольте поблагодарить Вас, Владимир, за щедрость, острый глаз, хороший слог. Удачи Вам.
Церковь Санта-Прасседе названа в честь раннехристианской святой Праскеды.
ПраКСеды.
Спасибо, исправил!
Фотографии прекрасные, все вспомнила, и еще рассмотрела то что не успела заметить в натуре! Благодарю! В нынешние времена просто отдушина!