Для Петербурга и Москвы начало апреля — одно из самых гнусных времён года. Снег тает, в воздухе висит сырость, по тротуарам бегут слякотные реки, и над всем этим тёмными великанами возвышаются ещё не проснувшиеся после зимы деревья. В то же время в Калининграде — настоящая европейская весна: леса покрыты цветущими коврами, на ветвях вовсю распускаются почки, в воздухе — балтийская свежесть, дни — солнечны и теплы, а на побережье что ни вечер — то яркий дарящий надежду на новый прекрасный день закат.

Экспедиция начинается буднично. Накануне, даром что воскресенье, — море работы: я приезжаю домой лишь к полуночи, вещи не собраны, а в пять тридцать утра — уже «Сапсан» до Москвы. Сплю в такси по пути на вокзал. Потом досыпаю — в «Сапсане». В Москве — хмурое понедельничное утро. Весь день — как калейдоскоп: получение Субарынь в Крылатском, оклейка их фирменными ливреями с логотипами партнёров где-то в гаражах на Витебской, подгорелая пицца из Domino's, ставшая нам родной ещё на старте первого этапа, деловая встреча на Тульской, чтобы второй раз потом не ездить, вечерние пробки на М1, и наконец встреча с остальной командой в какой-то загородной гостинице под Внуково. Снова пицца, в дополнение к ней — коньяк. Здравствуй, новый день!

Попадание в западный форпост России по земле — дело не быстрое. От Москвы до Немана, где начинается основная часть нашего путешествия по Калининградской области и где мы встречаемся с основным составом участников, — одна тысяча сто километров. Дорога бежит через Смоленск, Минск и Вильнюс. На пути — три границы: условная — между Россией и Белоруссией, и две реальных — между Белоруссией и Литвой и, наконец, между Литвой и Россией.

По радио играет «Трава у дома» в исполнении «Приключений Электроников». Пашулий громко подпевает:
— Какой-то ты нематовый, земля в иллюминаторе...

Смотрю на него с удивлением. После моего разъяснения, что в песне поётся вообще-то «в какой-то дымке матовой», удивляется уже Пашулий. После чего, видимо, в наказание за мои неуместные меломанские ремарки, сообщает, что теперь ему просто жизненно необходимо заехать в Дорогобуж, где находится «самый большой глобус в Европе». Делаем крюк в шестьдесят километров ради пары фотографий.

Глобус сделан из старого газгольдера. Его диаметр — десять с половиной метров, вес — двенадцать тонн.

Позади смердит один из крупнейших в мире заводов по производству минеральных удобрений, дочка новгородского «Акрона». Здесь производят аммиак, аммиачную селитру и азотную кислоту. На заводской автобусной остановке сохранилась старая советская мозаика.

Какими-то второстепенными дорогами добираемся до Смоленска, со свистом минуем российско-белорусскую границу, и вскоре после неё останавливаемся в придорожном кафе подкрепиться белорусскими колдунами. Где-то в стороне остаётся Минск.

День за рулём пролетает незаметно, Белоруссию окутывают вечерние сумерки.

Темнеет. Мы заселяемся в гостиницу в Островце. Вусмерть пьяная администраторша, встречавшая нас здесь три года назад, в этот раз трезва как стёклышко. Душа просит романтики, а жопа — приключений: наш путь лежит в единственное работающее в будний вечер «тульнае месца са смачным півам» — бар «Піўны Гетман». С едой там что-то не ладится, приходится ужинать тёмным пивом.

Наутро нас ждёт белорусско-литовская граница.

Не переключайтесь!

Продолжение: Знакомый незнакомый Вильнюс