На вопрос «Какая самая северная точка Европы?» многие (из тех, кто вообще представляет, о чём идёт речь), не задумываясь, ответят — «Нордкап». И будут не правы, спасибо норвежским маркетологам! Это широко разрекламированное на весь мир место — всего лишь красивый, а главное — легкодоступный мыс на одном из норвежских островов (причём и сам этот остров не является наиболее северным в Норвегии, и Нордкап — вовсе не самый северный даже в пределах этого острова мыс). Свою популярность он снискал лишь благодаря тому, что добраться туда можно на любом удобном транспорте от велосипеда до автодома. На сегодняшний день на Нордкапе не был только ленивый, ажно итальянские пенсионеры, приезжающие сюда из дому на машине, открыто называют его «попсой».

Не буду сегодня углубляться в вопрос «самой северной точки Европы», я подробно разбирал его в своём первом фототчёте про Нордкап, кому интересно — крайне рекомендую, просто скажу: реальная самая северная континентальная точка Европы — мыс Нордкин. Он расположен на одноимённом полуострове, поэтому, чтобы не путаться, для обозначения мыса часто используется его норвежское название — Киннародден (по-норвежски: kinn — «щека», odde — «мыс»).

Киннародден южнее Нордкапа на 5700 метров — клинический факт, но добраться до него — намного сложнее. Автомобильной дороги на мыс нет, доехать можно лишь до ближайшего к нему города (а точнее — деревни) — Мехамна. Оттуда на Киннародден ведёт туристическая тропа. Её длина — двадцать четыре километра в одну сторону.

Это — официально. На самом деле, никакой тропы там нет и в помине, есть только направление — по пересечённой местности через горы и броды, размеченное уже известными нам знаками «Т». Метки эти расставлены довольно творчески, и те, кто пытаются идти по ним, нередко теряют тропу, и потом долго её ищут, наматывая лишние километры. В общем, без спутникового навигатора с забитым в него маршрутом делать здесь нечего. Завершает картину тот факт, что мобильной связи на большей части маршрута, за исключением нескольких горных вершин, на которые нет-нет да и пробивается слабенький сигнал из Мехамна, нет.

У людей, находящихся в хорошей физической форме, путь в одну сторону, при условии хорошей погоды, занимает около 10 часов. Официально тропа открыта только летом (хотя есть сумасшедшие, умудряющиеся проходить этот маршрут в межсезонье, а одна российская компания даже устраивает походы по нему зимой на снегоступах) и только в хорошую погоду. В противном случае можно легко заблудиться. Да, на этой тропе иногда гибнут люди, поэтому маршрут имеет чёрную маркировку, как особо сложный (регистрация перед выходом на маршрут у местных спасателей, или хотя бы в одном из местных гестхаусов — крайне рекомендуется).

Я слышал истории, что некоторое умудрялись за сутки сходить от Мехамна до Киннароддена и обратно, но это — скорее исключения из правил. Обычно туристы берут с собой палатку и ночуют на пляже неподалёку от мыса. Альтернатива: добраться в одну сторону на катере, а в другую — дойти пешком. Собственно, этот вариант я и планировал изначально: устроить треккинг до мыса по тропе, а обратно в Мехамн вернуться по морю. Но аномально затянувшаяся весна внесла коррективы в мой план, плато, по которому проходит маршрут, пряталось под глубоким снегом, поэтому мы решили не искушать судьбу и добраться до мыса и обратно на катере.

В Мехамне есть единственная компания, которая организовывает доставку на Киннародден по морю, — «Nordic Safari». Ей руководит местный предприниматель Видар, чьё благословение, по традиции, должен получить каждый путешественник, собирающийся на мыс. В разговоре он регулярно называет себя «экспертом по северу», а всех приезжающих к нему туристов открыто считает лохами, ничего в походах по Заполярью не смыслящими. Про тропу, ведущую на Киннародден, Видар рассказывает с откровенной надменностью, заостряя внимание, что эти «туристы» постоянно идут на Нордкин, не посоветовавшись с ним, а потом ему приходится их оттуда эвакуировать (естественно, за немалые деньги).

— Зовите меня «викинг», — требует Видар, — и я доставлю вас на Киннародден на катере за 4500 крон!

4500 крон по курсу на июнь 2017 года — это примерно 32 тысячи рублей. Цена эта — фиксирована и не меняется ни в зависимости от количества людей, ни в зависимости от направления — туда, обратно, или и туда, и обратно.

Формально в Мехамне есть ещё несколько туристических компаний, среди услуг которых значится «поездка на мыс Киннародден на катере», но фактически все они в итоге работают с Видаром, являющимся монополистом в этой сфере. К слову, я слышал истории, когда он отказывался забирать ушедших по тропе на мыс людей, даже при том, что они предварительно с ним об обратном пути по морю договаривались.

Как бы там ни было, но Киннародден являлся главной целью нашей экспедиции. Вообще, всё это путешествие было придумано в первую очередь для того, чтобы постоять на самой северной точке Европы. Поэтому мы готовы были пойти на сделку хоть с Видаром-Викингом, хоть с самим дьяволом, лишь бы в итоге добраться до мыса. Зря что ли мы сидели в саамском коттедже и ждали пока успокоится шторм на море?

В итоге, заплатив без малого пять сотен евро, ровно в два часа дня мы были на причале, откуда коллега Видара должен был доставить нас на Киннародден.

Мехамн — административный центр коммуны Гамвик (не путать с одноимённой деревней). Здесь проживает около 800 человек.

В Мехамне есть действующий аэропорт (по факту — 800-метровая асфальтовая взлётно-посадочная полоса да пара небольших сарайчиков, выполняющих роль аэровокзала), связывающий его регулярными рейсами с Тромсё. Ещё здесь есть гостиница, пара гестхаусов, церковь, заправка, автосервис, продуктовый магазин и даже кафе.

Мехамн, по сути — просто россыпь разноцветных деревянных коробочек на серых скалах, остаётся позади. Мы выходим в открытое море.

Последние несколько дней здесь бушевал шторм. И хотя циклон ещё накануне отправился дальше на восток — засыпать снегом Мурманск — волнение пока ещё не успокоилось.

Это на фотографиях волны кажутся небольшими, на самом деле высота некоторых из них — выше пары метров.

Наш путь лежит в бухту, расположенную за Киннародденом с противоположной стороны от Мехамна, то есть нам нужно выйти в открытое море, обогнуть мыс, после чего зайти в бухту и уже там пытаться где-нибудь сойти на берег.

С воды северный край Европы выглядит так.

Скала, на которой стоит маяк, является островом. Самая северная точка континента находится аккурат рядом с ним.

Берег с этой стороны — очень обрывистый.

Скалы — острые.

Спуститься или подняться наверх здесь может и можно, но переломаться при этом — как два пальца об асфальт. Тропа на вершину расположена со стороны бухты — там склон более-менее безопасен.

Высота плато над уровнем моря — немногим меньше 250 метров.

Фактура скал, как и везде в Северной Норвегии, — потрясающая.

Бухта встречает нас небрежно-угловатыми, словно перед нами какие-то инопланетные кристаллы, скалами.

Цвет воды здесь, конечно, удивительный. У меня не хватит слов, чтобы описать его, смотрите сами на фотографию.

Место, к которому мы причалили, в прошлом называлось Рорен (по-норвежски — Rohren).

Эта бухта, как и большинство других на Нордкине, когда-то была заселена — здесь располагались рыбацкие хижины, принадлежавшие в том числе поморам, приходившим сюда аж с Белого моря. По словам капитана катера где-то неподалёку есть место, в прошлом называвшееся «Русским берегом».

Там где раньше жили рыбаки, теперь стоит лишь небольшая полузаброшенная деревянная хижина, в которой в экстренной ситуации можно переночевать: например, если вашу палатку украдёт какой-нибудь местный тролль, или если Видар вдруг передумает вас забирать с мыса на катере.

Наш путь лежит наверх — по едва заметной тропе, вьющейся прямо по осыпающемуся каменистому склону. Когда я только готовился к нашему путешествию — то удивлялся, почему так мало описаний этого места встречается в сети. Оказалось, что Киннародден является крайне малопосещаемым местом — в год здесь бывает от силы две-три сотни человек (на вершину Эвереста — и то больше за сезон восходит).

Да, в наши дни, когда мир становится всё меньше, а денег у жителей капиталистических стран — всё больше, на Нордкин потихоньку начинает тянуться ручеёк путешественников. Конечно, он пока ещё совсем невелик, это вам не Магерёйа с разрекламированным Нордкапом, куда зевак привозят целыми круизными лайнерами, но оттого Киннародден — лишь интереснее: вероятность встретить на мысу людей — стремится к нулю. Добравшийся сюда путешественник всегда находится один на один с красивейшей северной природой. Как мне кажется, это — достойное вознаграждение за все трудности, встречающиеся на пути сюда.

Вид на бухту с тропы. В дальнем её конце расположен обширный пляж, вероятно — самый холодный и одинокий в мире.

Тропа приводит нас в каменистую балку, расположенную между двумя возвышенностями. Направо пойдёшь — в Мехамн придёшь (если дойдёшь), налево пойдёшь — на самую северную точку Европы попадёшь.

Идём налево.

Как я уже упоминал выше, маршрут на Киннародден размечен знаками «Т» (если вдруг кто забыл, это — первая буква норвежского слова turløype, в переводе на русский — «походная тропа»).

Собственно, большая часть пути из Мехамна на Киннародден выглядит именно так. Представьте, что вы находитесь здесь в плотный туман с видимостью в пару десятков метров: где будете искать следующую метку?

Идти по этому каменистому ландшафту — не так-то и просто. Кажется: что здесь такого, идёшь себе и идёшь, но без правильной треккинговой обуви и должной сноровки, как у местных жителей (читай — оленей северных) — можно легко ноги на этих угловатых булыжниках переломать.

Очередной подъём, и вдалеке появляется цель нашего похода — северный край Европы.

Места здесь, конечно, очень суровые, говорить нечего.

Даром, что Гольфстрим рядом — толк от него только в тёплых и мягких (по температуре, но никак ни по ветрам и снегопадам) зимах. А вот летом на Нордкине нужно быть готовым ко всему: мои знакомые, например, умудрились попасть здесь под дождь с мокрым снегом в начале июля.

Посмотрим назад: из этой балки мы только что пришли. Вдалеке слева расположен вход в фьорд, в котором расположен Мехамн. Оттуда мы приплыли на катере. Справа виден кусочек бухты, откуда мы начали наш поход.

На Киннароддене, к слову, есть мобильная связь (при условии, что вы находитесь на плато, ибо стоит спуститься в балку — и сигнал сразу пропадёт). Этим активно пользуются некоторые горе-путешественники, дошедшие сюда по тропе и понимающие, что на обратный путь сил у них больше нет — с плато можно позвонить Видару и попросить отправить за вами катер.

Например, когда мы только пришвартовались в бухте, из деревянной хижины вышел молодой парень, отправившийся из Мехамна на Киннародден накануне пешком — промокший, замёрзший, потративший на путь сюда более суток и считающий, что идея отправиться на мыс была самой глупой в его жизни. Мы в тот момент сразу вспомнили рассказ мужика, который ходил на Киннародден за несколько дней до этого и которого мы встретили в офисе у Видара: «снега на тропе местами — по пояс, под снегом — вода, с моря дует ледяной ветер, видимости из-за облаков — никакой, а ещё иногда периодически начинается метель», и в очередной раз возрадовались тому, что решили всё-таки плыть сюда по морю.

Парню, которого мы встретили в бухте, повезло вдвойне: во-первых, ему удалось дозвониться до Видара и попросить прислать за ним катер, во-вторых — именно в тот день на мыс собирались мы, поэтому Видар согласился. Как я понял, специально отправлять катер за бедолагой он не очень-то хотел. Действительно: зачем плавать туда-сюда два раза, если можно всё сделать за один, при этом взять деньги в полном объёме и с нас и с незадачливого любителя походов, монополисты такие монополисты. В итоге, парню пришлось ждать сначала полдня пока мы приплывём, потом — ещё три часа пока мы сходим на Киннародден и обратно, и лишь после этого окончательно озверевший он смог отправиться вместе с нами в Мехамн.

Край земли.

Конец маршрута обозначен каменным туром. Путь до него от домика в бухте с остановками на посмотреть по сторонам и пофотографироваться занимает около часа.

Да, это — совершенно не Нордкап.

Местный обитатель.

Высота обрыва здесь — около 250 метров. Рокот волн, бьющихся о скалы где-то внизу, почти не слышен.

Напоминаю, один из партнёров этого путешествия — бренд спортивных часов премиум-класса Suunto. Со мной на самой северной точке Европы — одна из топовых моделей компании: Suunto Traverse Sapphire Black со встроенной навигацией, поддерживающей как GPS, так и ГЛОНАСС.

Официальные координаты северного края континентальной Европы — 71°08.033N, 27°39.000E. Крайняя точка, до которой можно дойти по тропе, — 71°07.863N, 27°39.044E (плюс погрешность систем навигации — около 15 метров).

Очередной край земли достигнут.

Общая фотосессия. Так как знаменосцы из нас — так себе, и что написано на наших флагах — непонятно, напомню, что партнёрами данного путешествия также являются: компания Vilicus и интернет-проекты «ШколаЖизни.ру» и «Календарь событий».

Вдалеке виден мыс Нордкап (и выползающий из-за него мыс Кнившелльодден). Отсюда до них, к слову, — более 65 километров по прямой.

С другой стороны виднеется маяк Слеттнес (две белых точки друг над другом неподалёку от оконечности мыса).

Пора идти обратно.

Помимо многочисленных птиц, облюбовавших эти края из-за обилия рыбы, единственными регулярными обитателями Киннароддена являются северные олени. Как (и главное — зачем) они пришли на мыс из Мехамна через занесённые тающим снегом горы — непонятно.

Все три часа, пока мы гуляли по Киннароддену, капитан катера вместе с парнем, которого мы подобрали в бухте, ловили рыбу. Не поймали ничего.

Перед возвращением на Большую землю я прошу капитана заскочить ненадолго на пляж, расположенный в конце бухты:
— Погода хороша, после похода хочется в море быстренько окунуться, на катере-то туда идти минуты две, не больше.

Отвечает:
— Это — не оплачено, надо было заранее в Мехамне договариваться.

Говорю:
— Откуда я знал в Мехамне, что тут пляж будет? Ну дай хоть здесь у камней в водорослях искупаюсь, погоди ты пять минут, будь человеком.

Отрезает:
— Фиг тебе, пора обратно в Мехамн идти, либо лезь на катер, либо здесь тебя оставлю.

Сложные люди эти норвежцы...

А я так в Баренцевом море и не искупался...

Не переключайтесь!

Продолжение: День 13. Вечер. Дорога на Вардё или Ничто не предвещало беды