Ухта — второй по величине город в Республике Коми после Сыктывкара. Это — нефтяная столица европейской части России, вотчина Лукойла, Газпрома и Роснефти. Город — опрятен и чист, видно что денег в местном бюджете — чуть меньше чем до фига. На улицах то там, то тут мелькают дорогие внедорожники с московскими номерами.

Город построен на берегах одноимённой реки. Название это — финно-угорское: гидронимом uhtuo в прошлом обозначались протоки и реки (от него же произошло название петербургской реки Охты). На языке коми город называется Уква.

Главная ухтинская достопримечательность, заметная практически из любой точки города, — профиль дедушки Ленина, возвышающийся на ближайшей к городу горе.

Высота этой необычной конструкции — 33 метра. Её установили в 1970 году в честь 100-летия со дня рождения «вождя мирового пролетариата». В советские времена по ночам памятник освещался, но в девяностые годы все фонари были успешно украдены. Почти тридцать лет конструкция ржавела и чудом была не распилена на металл. Несколько лет назад местные энтузиасты привели её в порядок и теперь собирают деньги на восстановление подсветки.

Считается, что это — крупнейшая «голова Ильича» в мире.

С ближайшего к «голове» сугроба открывается прекрасный вид на Ухту. Основная часть города вполне помещается на одной фотографии.

В конце 1930-х годов, когда активно осваивались северные районы европейской части СССР, существовал проект по переносу республиканской столицы из Сыктывкара в Ухту. Из-за начавшейся Великой Отечественной войны этот план так и остался на бумаге, однако он задал тон архитектурному облику — первые каменные здания проектировались с оглядкой на возможный столичный статус посёлка.

До наших дней прекрасно сохранилось несколько кварталов добротной сталинской застройки. Эти кирпичные дома не изгажены рекламными конструкциями, коробками сплит-систем на фасадах и спутниковыми тарелками. При желании здесь можно легко создать прекрасный заповедник сталинского ампира под открытым небом — нужно лишь выломать из всех окон бездушные белые пластиковые рамы и заменить их деревянными с оригинальной расстекловкой.

Старая часть города — очень компактна. Её легко можно обойти по периметру за полчаса.

Главная площадь Ухты — Первомайская.

В советские времена церкви по всей стране превращались в склады и клубы. Ухта — наверное единственный город, в котором всё случилось ровно наоборот. В 1948 году здесь был построен дом культуры. В начале 1990-х годов его здание было передано Русской православной церкви, теперь это — главный храм Ухты.

Все здания в центре Ухты — в основном трёх- и четырёхэтажные. Это — прекрасно: такие дома выглядят намного гармоничнее и приятнее, чем их семи- и более этажные собраться в Москве и Санкт-Петербурге. Вообще, малоэтажный сталинский ампир — лучшее, что случилось с архитектурой в России, начиная с 1918 года и до наших дней, включая даже конструктивизм.

Конечно, в Ухте сохранились и деревянные бараки 1930-х годов. Но кого ими удивишь?

Большинство из них — до сих пор жилые. Иногда мне кажется, что они ещё всех нас переживут.

Артефакты на стенах напоминают о коммунистическом прошлом. Жаль, конечно, что некоторые советские традиции ушли в небытие. Например, раньше у каждого участка улицы было ответственное лицо, и в случае каких-либо проблем все знали куда звонить и кому жаловаться.

Две центральных улицы, делящих исторический центр города на несколько частей, — Косолапкина и Кремса.

Иван Ильич Косолапкин стал первым советским мастером, добурившимся до ухтинской нефти в 1930 году. В принадлежавшем ему когда-то деревянном доме теперь расположен городской краеведческий музей. В день нашего приезда он был закрыт на ремонт.

Андрей Яковлевич Кремс в 1939 году разработал уникальную технологию добычи нефти шахтовым способом, а после встал у истоков нефтегазовой промышленности в СССР. В Ухте сохранился его рабочий кабинет, оборудованный из обычной двухкомнатной квартиры. Мы с вами туда сегодня обязательно заглянем.

Вечный огонь.

Парк культуры и отдыха.

Дом молодёжи.

Если вдруг кто из моих петербургских и московских друзей забыл, как обычно выглядит зима в России, — то вот так.

Музей Ухтинского государственного технического университета

В Ухтинский краеведческий музей мы не попали, зато, уже гуляя по городу, узнали о существовании другого музея. С 2009 года на базе местного технического университета открыта своя историческая экспозиция, которая, если верить встреченным нами студентам, гораздо интереснее городской.

Директор университетского музея — Евгения Анатольевна Зеленская — несказанно удивилась внезапно появившейся у неё на пороге делегации в ярких оранжевых куртках, но всё же провела для нас увлекательнейшую экскурсию.

Ещё в XVI веке охотники за пушниной рассказывали о финно-угорских племенах, проживавших на берегах реки Ухты и использовавших нефть, поднимавшуюся со дна реки в медицинских целях. Первое достоверное письменное упоминание об ухтинской нефти встречается в книге голландского путешественника Николаса Витсена «Северная и Восточная Тартария», увидевшей свет в 1692 году:

Река Ухта является притоком Печоры. На этой речке в полутора милях от волока есть мелкое место, где выделяется маслянистое вещество, которое плавает по воде и представляет собой чёрную нефть.

В 1724 году в Санкт-Петербург были доставлены первые образцы с «Ухтинского нефтяного ключа». Промышленная разработка месторождения началась четверть века спустя купцом и рудознатцем Фёдором Прядуновым, который в 1748 году доставил в Москву первый обоз с 40 пудами «русской нефти». Коммерческий замысел не удался, промысел обанкротился, а сам Фёдор Прядунов закончил свою жизнь в долговой яме.

До конца XIX века нефть использовалась в основном в медицине. Кардинальный перелом произошёл после изобретения керосиновых ламп. Тогда спрос на нефть резко возрос, и в 1868 году на том же месте, где когда-то располагался промысел Фёдора Прядунова, российским предпринимателем Михаилом Сидоровым было начато бурение первой в Российской империи нефтяной скважины. В последующие годы добыча нефти на Ухте активно развивалась, и даже революция не сильно повлияла на этот процесс.

Индустриализация молодого Советского государства, объявленная в 1925 году, требовала централизованной добычи полезных ископаемых в разных труднодоступных местах. Желающих добровольно ехать на работу в глухие леса и болота не наблюдалось, поэтому правительство в духе времени постановило «организовать новые исправительно-трудовые лагеря в целях колонизации этих районов и эксплуатации их природных богатств путём применения труда лишённых свободы».

Вопрос с рабочей силой был решён, и в 1929 году в месте впадения реки Чибью в Ухту силами первого отряда, в состав которого попали политические и уголовные заключённые, бывшие кулаки, вольнонаёмные и охранники, началось строительство одного из первых советских лагерных пунктов. Назван он был по названию реки — Чибью.

В 1931 году на его базе был образован Ухтпечлаг (полностью — Ухтинско-Печорский исправительно-трудовой лагерь). В его управление перешли все земли от Мезени до Урала и от Вычегды до побережья Северного Ледовитого океана, всего — более миллиона квадратных километров. Начальником лагеря был назначен Яков Мороз, имевший за плечами всего два класса образования, однако остававшийся на своём посту вплоть до реорганизации Ухтпечлага в 1938 году. Ему не нужны были ни машины, ни лошади (дайте побольше заключённых, и мы построим дорогу хоть на Северный полюс!), а заключённых он легко отправлял в зимнюю тайгу без палаток (у костра погреются!) и без котлов для варки пищи (обойдутся без горячего!)...

К 1938 году Ухтпечлаг стал полностью неуправляемым. Тогда из его состава были выведены три новых образования: Устьвымьлаг с центром в Усть-Выми, занимавшийся добычей леса, Воркутлаг с центром в Воркуте, занимавшийся добычей угля, и Севжелдорлаг с центром в Княжпогосте (ныне — город Емва), на который была возложена обязанность строительства Печорской железной дороги. Сам Ухтпечлаг был преобразован в Ухтижемлаг, который концентрировался на добыче нефти. К разгару Великой Отечественной войны ухтинская нефть и воркутинский уголь получили выход к главным промышленным центрам страны.

В 1939 году Чибью переименовали в Ухту. В 1943 году посёлок получил статус города.

Яков Мороз был расстрелян в 1940 году за контрреволюционную деятельность.

Все экспонаты, представленные в музее, — подлинные. Портрет Сталина, например, был написан одним из заключённых.

Условия содержания в Ухтпечлаге были очень жестокими. Работать приходилось по 12-15 часов без выходных. У многих заключённых не было ни тёплой одежды, ни обуви, а в палатках, в которых они проживали, не было печей. Продуктов не хватало, и иногда даже бывали случаи каннибализма.

В 1936 году политическими заключёнными Ухтпечлага была организована первая в истории ГУЛАГа забастовка. Они ждали амнистии, или хотя бы улучшения условий проживания, но в ответ из Москвы пришло решение о массовых расстрелах.

Сухие строчки из постановлений:

ОБВИНЯЕТСЯ в том, что отбывая наказание в Ухт.Печ.ИТЛ совместно с группой заключённых занимался систематической к-р. [контр-революционной] агитацией. Восхвалял царский строй, дискредитировал органы Советской власти, высказывал сочувствие фашистам из троицко-зиновьевской банды.
РАССТРЕЛЯТЬ.

ОБВИНЯЕТСЯ в том, что отбывая наказание в Ухт.Печ.ИТЛ вёл систематическую к-р. [контр-революционную] агитацию, восхваляя царский строй. Распространял клевету на Советскую власть, выражал сочувствие врагам народа из троицко-зиновьевской банды.
РАССТРЕЛЯТЬ.

Всего было расстреляно несколько тысяч человек, для остальных — ужесточён лагерный режим: увеличены на 25-30% нормы выработки и введены «колонны» (военизированная форма организации труда).

К концу 1930-х годов в Коми силами исправительно-трудовых лагерей: добывалось 100% нефти и угля, вырабатывалось 100% электроэнергии, заготавливалось 30% леса.

Ухта, вместе со всеми жилыми домами, общественными зданиями и производствами, до последнего кирпича была построена силами заключённых. Помните, в первой части своего повествования я показывал вам трёхэтажный сталинский дом с красивой аркой? Там несколько лет назад во время ремонта в одной из квартир под полом была найдена вот такая дощечка (сохранена исходная орфография):

5го июня
1951 года
Строители
14 ОЛПа [отдельного лагерного пункта] плотники
Со сроками
12 лет без парожи [поражения в правах]
8 лет без парожи [поражения в правах]
Увожаемои
Хозяевы
Жывите
Ноздарове
И занас

Вот ещё одна:

Здесь рабтал Шаров. Он жылает хозяевам
этой комнаты хорошой жызни многие годы
Конечно может быть кто и обидется
на нашу работу то он будет неправ
ведь мы не по доброй воли строить
приехали суда. Но мы и неприступники
как на нас смотрют не [неразборчиво]
ведь мы тожа были блюстители [интересов]
своей родины любимой родины.

Наверху дописано:

Он имеет срок жызни 7 лет, 3 пор. [поражения] в правах

В другом доме под обоями было найдено ещё одно послание:

Строитель Саранча Петр Петрович
судим по указу срок 10 лет начало 1949 г.
конец 1959 г. судим для стройки комунизма
прыступление мое копеечное
заключаный
прыступление не кем не доказано
просто нахально судили
требовалась рабочая сила безплатная
рожден 1923 года возраст 28 лет
оторвали от семьи
семья пошла нищенствовать

Страшные и грустные слова. Возможно, что эти старые доски и обрывки бумаги с излитыми на них душами заключённых — всё что осталось от их жизней...

Открытка.

Многие из заключённых Ухтпечлага и Ухтижемлага были реабилитированы после смерти Сталина в 1953—1954 годах. Однако деятельность исправительно-трудовых лагерей на территории Коми продолжалась вплоть до начала 1960-х годов.

По рассекреченным документам только через жернова Ухтпечлага и Ухтижемлага прошло минимум один миллион сто тысяч человек. И это только те, чьи дела сохранились в архивах.

Один из залов музея посвящён уникальному способу добычи нефти — шахтному.

Так нефть добывается в Яреге — небольшом посёлке, расположенном в 20 километрах от Ухты и формально являющимся одной из её административных единиц.

О Ярегском месторождении нефти я расскажу чуть позже, а пока просто посмотрите на следующую фотографию. Это — нефтенасыщенный песчаник.

Бэкстейдж.

Ухта строилась усиленными темпами. В 1929 году на месте будущего города был лишь чахлый болотистый лес да пара покосившихся деревянных строений. К 1933 году был сдан горный техникум, к 1934 — театр. К началу Великой Отечественной войны Ухта уже была полноценным городом — со своим стадионом, парком, столовой-рестораном, универмагом и гостиницей.

В университетском холле представлен макет города того времени. Почти все здания тогда были деревянными, и большая их часть до наших дней не сохранилась.

Большое белое строение, ярким пятном выделяющееся на фоне тёмных деревянных бараков, — столовая-ресторан «Ухта».

На заднем плане с белыми колоннами — школа.

Большое тёмное здание в форме буквы «П» с зажжёнными окнами — горный техникум. Здесь же некоторое время располагалось главное управление Ухтпечлага.

Клуб-театр. На его сцене выступали выпускники лучших театральных вузов — актёры, музыканты и танцоры из числа заключённых. В 1948 году клуб-театр был разобран, и на его месте появился каменный дом культуры, в наши дни превращённый в храм (я рассказывал о нём чуть выше).

Стадион «Динамо».

Кабинет-музей Андрея Яковлевича Кремса

Обычный двор в центре Ухты.

Здесь в одной из типовых квартир расположен кабинет-музей Андрея Яковлевича Кремса.

Сам он жил в соседней квартире, а сюда приходил работать. С 1982 года кабинет-музей считается памятником республиканского значения. Лично мне он показался интересен тем, что здесь очень неплохо сохранён дух той эпохи.

Библиотека Андрея Яковлевича Кремса считалась чуть ли не крупнейшей в Ухте, всего в кабинете содержалось почти восемь тысяч печатных изданий: свыше двух тысяч книг и немногим меньше шести тысяч газет и журналов. Все они до сих пор стоят на своих местах.

Музей истории Ярегских шахт

Ярегское месторождение нефти — единственное в мире, где нефть добывается шахтным способом. Подобные залежи вязкой нефти есть ещё в Канаде (там нефть добывают в карьерах) и в Венесуэле (как там добывают нефть мне неизвестно).

Нефтяные месторождения в Яреге были открыты в 1932 году. Всего двумя годами спустя силами Ухтпечорлага здесь была построена первая в мире шахта для подземной добычи нефти. За прошедшие годы технология, конечно, усовершенствовалась, но в целом процесс и сегодня выглядит так же как и девяносто лет назад.

Музей истории Ярегских шахт расположен на втором этаже неприметного здания советской постройки. Административно Ярега входит в состав Ухты, однако ехать сюда из города — двадцать минут через глухую тайгу.

Содержится музей на деньги Лукойла. Вход и экскурсия — бесплатные.

Мы, кстати, связывались с Лукойлом перед нашей поездкой и пытались договориться о посещении какого-нибудь из действующих месторождений, но в ответ нас лишь многозначительно послали на три буквы...

На фото — макет установки, подающей пар в нефтяную породу. Она была сдана в эксплуатацию в 2016 году. Это я к тому, что Ярегское месторождение — живее всех живых и активно продолжает разрабатываться и в наши дни.

В музее всего один сотрудник — Самунина Алина Михайловна. Она рассказала нам об особенностях добычи нефти шахтным способом.

Если кратко, то порода, содержащая нефть, выглядит вот так:

Она находится на глубине 150-200 метров, и из неё как-то нужно получить жидкую фракцию.

Изначально нефть пытались добывать естественным способом — просто пробурив в шахтах скважины. Эффективность такой добычи была крайне низка, и месторождение даже хотели признать бесперспективным.

Со временем инженеры придумали наполнять породу паром, нагретым до двухсот градусов, который стал разжижать и выдавливать нефть из пласта. Этот метод используется в Яреге до сих пор.

В первые годы существования шахт оборудования не хватало, поэтому помимо заключённых на шахтах работали лошади. Всего их здесь было около трёхсот. Отказались от их использования лишь в 1954 году.

Во время Великой Отечественной войны, когда потребность в топливе была особенно остра, в Яреге добывалось более 70% всей разрабатываемой в Коми нефти. Металл тогда был в дефиците, поэтому для создания обсадных труб использовалось дерево. Таких деревянных труб за несколько лет было создано свыше сорока тысяч.

Помимо основной экспозиции, посвящённой непосредственно нефтедобыче, в музее немало интересных экспонатов советского периода.

Меня, как фотографа-любителя, например, привлекла коллекция старых фотоаппаратов и других фотопричиндалов. В нижнем ряду можно разглядеть бачок для проявления негативов, увеличитель, кюветы для проявления и закрепления фотобумаги, ролики для раскатывания готовых фотоснимков по глянцевателю, и, конечно, самый характерный из фотоаксессуаров — красный фонарь. Помню, давным-давно, когда я был маленьким, у нас в кладовке была домашняя фотолаборатория, где бабушка приобщала меня к удивительному миру фотографии. Это сейчас: нажал кнопку — и готово, а каких-то двадцать пять лет назад процесс получения фотоснимков был сродни магии...

Советские самодельные альбомы — ещё один характерный атрибут навсегда ушедшей эпохи.

Жаль, но я её почти не застал. Когда развалился Советский Союз мне было всего пять лет.

Зато дома у моих родителей до сих пор хранится такой же самодельный альбом, в котором описана история их знакомства и дружбы до самой свадьбы.

На сегодня всё.

Не переключайтесь!

Продолжение: Печора