В прошлом я приезжал в Севастополь дважды. В первый раз — в детстве: в 1992 году семилетний я гостил здесь с родителями у их друзей. В воздухе витал тлен, Советский Союз только-только развалился, начинались «лихие девяностые». Мой второй приезд в Севастополь случился в 2014 году, когда я путешествовал по Крыму со своей бабушкой. И опять по севастопольским улицам метался ветер перемен — полуостров входил в состав Российской Федерации.

В 1992 году мы жили в стандартной советской панельке где-то в районе Стрелецкой бухты. В 2014 году я арендовал для нас с бабушкой квартиру в центре города — на улице Воронина; тогда с нашего балкона открывался шикарнейший вид на Севастопольскую бухту.

Во время путешествия по Крыму осенью 2019 года нашим пристанищем на несколько дней стала вилла Deep Town, расположенная на мысу Феофан, аккурат рядом 35-й береговой батареей (о последней — чуть ниже). С одной стороны, это — один из отдалённых районов Севастополя: до Графской пристани можно домчать минут за двадцать. С другой — вокруг лишь частный сектор: тихо-спокойно, и до моря — менее минуты пешком (правда, есть нюанс). 

Просторные номера с огромными кроватями, в каждом — санузел с гидромассажной ванной и терраса; зелёный дворик с двумя бассейнами; кафе, в котором можно заказать не только завтраки, но и обеды с ужинами; что ещё надо для приятного семейного отдыха?

Отношение отельеров к своим гостям кроется в мелочах. Когда уставших с дороги путешественников в номере ждут домашние печеньки с глазурью, щедрая горсть самодельного шоколада, больше похожего на разноцветную гальку, да подписанная от руки хозяйкой открытка с пожеланием приятного отдыха — сразу понимаешь: тебе здесь искренне рады!

Но самое прекрасное — даже не это. В двух шагах от виллы стоит неприметный домик с красной крышей. Дверь заперта, но сим-сим отворяется легко: достаточно приложить электронный брелок от своей комнаты.

Внутри — таинственная штольня, убегающая куда-то вглубь прибрежной скалы. Сначала кажется, что перед нами — тайный ход в подземелья Казад-Дума, ну или же тайный подземный ход под Чёрным морем в Турцию. Но разгадка — проще: вилла Deep Town расположена на высоком плато, а туннель ведёт к небольшому частному пляжу.

Его длина — 178 ступеней. Чем ниже спускаешься, тем сильнее чувствуется запах соли, будто мы забрались в соляную шахту. Этот феномен тоже легко объясним: зимой, когда на Черноморском побережье бушуют шторма, волны захлёстывают нижнюю часть туннеля, обильно удобряя его стены морскими минералами. Поэтому каждый спуск на пляж — словно полезная медицинская процедура. Симбиоз приятности и полезности — налицо.

Ласковое Чёрное море в ноябре неспокойно. Но всё равно чудесно.

Летом здесь, наверное, вообще восхитительно.

В Севастополе нас сопровождает Алексей Тихонов — кандидат исторических наук, экономист, научный руководитель ряда крымских туристических и инфраструктурных проектов, очень разносторонний человек, а главное — увлекательный рассказчик.

Наша прогулка по городу начинается с исторического экскурса.

Россия испокон веков смотрела на юг. Софья Палеолог, племянница последнего императора Византии Константина XI, бежавшая после захвата Константинополя османами в Рим и ставшая впоследствии женой русского царя Ивана III, привезла с собой в Москву не только византийские обычаи и теорию права, но и возможность рассматривать Русское царство в качестве политического и духовного преемника Византии. Сто лет спустя началось уже прямое военное противостояние между Россией и Османской империей, затянувшееся в итоге аж до Первой мировой войны. Так на несколько последующих веков одной из превалирующих идей российской внешней политики стал «византийский реванш» — возврат Константинополя.

Ещё в конце XVII века Пётр I планировал сделать столицей своего государства основанный в 1696 году на берегу Азовского моря Таганрог. Юный град, полнощных стран краса и диво, — Санкт-Петербург — появился на карте России лишь по воле случая: с одной стороны — из-за затянувшихся войн со Швецией за выход к Балтийскому морю, с другой — из-за пока ещё очень сильной Османской империи, представлявшей в то время для Русского царства нешуточную угрозу.

В XVIII веке баланс сил изменился. В 1780-х годах был сформирован «Греческий проект» — геополитическая мечта Екатерины II, предполагавшая полное уничтожение Османской империи. Реализуйся этот план, территория последней оказалась бы разделена между Россией, Священной Римской империей и Венецианской республикой, а Константинополь стал бы столицей вновь образованного Византийского государства, возглавить которое предполагалось внуку Екатерины II, великому князю Константину Павловичу, в духе «проекта» наречённого в честь Константина Великого, при котором Константинополь стал столицей Римской империи.

Реализовать свои геополитические амбиции Екатерина II так и не успела, однако заложенный ей вектор движения сохранялся в политике Российской Империи вплоть до её распада. Противостояние Российской и Османской империй в XIX веке вышло на новый уровень, что так или иначе повлияло на обретение независимости Болгарией, Грецией, Румынией, Сербией и Черногорией, до этого находившихся на коротком поводке у османов, а в итоге привело к Первой мировой войне.

Цель русско-турецких конфликтов XIX века была очевидной: взять Константинополь и получить контроль над Босфором и Дарданеллами, а вместе с этим — прямой выход в Средиземное море. Не случись в 1917 году Февральская революция, вероятно так бы оно и было. В апреле 1914 года по поручению Николая II правительством был подготовлен план захвата Константинополя. Вскоре началась Первая мировая война, и в 1916 году Россия была как никогда близка к своей цели. К этому времени даже существовал согласованный план раздела Османской империи между Великобританией, Францией и Россией. Но, как известно, потом что-то пошло не так: Временное правительство, большевики, пиздец... В ноябре 1918 года англо-французские войска заняли Константинополь уже без участия русских. В 1922 году Османская империя перестала существовать, часть её территорий была поделена между Великобританией и Францией.

Но вернёмся к Севастополю. Изначально он планировался как военно-морская база для захвата Константинополя. И фундаментом, на котором город держался со времён Екатерины II до наших дней, всегда оставался Черноморский флот. Неудивительно, что главными архитектурными доминантами Севастополя и сегодня являются здание Штаба Черноморского флота (на фото — слева) и купол Владимирского собора, усыпальницы русских адмиралов (на фото — справа).

В центральной части фотографии можно разглядеть памятник Ленину. В доме, из-за которого он выглядывает, расположена та самая квартира, видами на Севастопольскую бухту с балкона которой я любовался в 2014 году.

Один из символов города — памятник Солдату и Матросу. Этот монумент — самый известный севастопольский долгострой — его возведение продолжалось более 35 лет и было завершено лишь в 2007 году. С ним связано немало скандалов, самый известный из которых основан на факте, что статуи направлены в сторону моря, в то время как во время Второй мировой войны город был взят сухопутными войсками. Кто-то решил, что Солдат и Матрос «убегают» от врага, и по этой причине в какой-то момент памятник даже хотели снести.

Вообще, это — главная историческая трагедия Севастополя: город строившийся для защиты с моря дважды оказывался захвачен с суши — сначала в Крымскую войну, затем во Вторую мировую.

Северный мол, ограничивающий вход в Севастопольскую бухту, и Константиновская батарея, названная в честь того самого великого князя Константина Павловича, внука Екатерины II.

Вид на Северную сторону Севастополя.

Самый быстрый способ попасть туда — на пароме. Существует две паромных линии: одна пассажирская — от Графской пристани, другая автомобильно-пассажирская — из Артиллерийской бухты. Время в пути — менее десяти минут (при этом дорога на машине в объезд Севастопольской бухты займёт почти час).

Артиллерийская бухта — территория чаек. Их очень классно кормить хлебом (в прошлый раз я так развлекался на Босфоре).

Сердце города — Приморский бульвар. Местные называют его «Примбуль».

На старых советских парапетах ведётся вялая торговля значками. Ажиотажа не наблюдается — фалеристика нынче не в моде.

Основная тематика в ассортименте — конечно военно-морская. Но есть и исключения.

В прошлом на месте Приморского бульвара был пляж. Теперь вместо него — мощёная набережная с уродливыми торговыми павильонами, в которых втридорога торгуют турецкими тельняшками. Севастопольских старожилов это не смущает — они купаются в Артиллерийской бухте и в наши дни, в перерывах загорая на прибрежных камнях.

Севастополь — город стильных старушек.

Уличная атмосфера — крайне приятна и располагает к неспешным прогулкам.

Но несколько десятилетий назад всё было вовсе не так радужно. Городская инфраструктура, разрушенная во время Второй мировой войны, оставалась невостановленной. В брежневские застойные годы по сути существовало два Севастополя: красивый открыточный центр и окружающие его жилые кварталы, в которых часто не было воды, канализации, а иногда и электричества. Однако это не помешало городу к началу 1980-х годов превратиться в популярный курорт, тогда и без того слабая инфраструктура начала вообще трещать по швам. Проблему нужно было как-то решать, и желательно срочно, поэтому было придумано радикальное решение: в 1984 году Севастополь был обнесён блокпостами и наречён «закрытым городом».

«Открыли» его лишь после развала Советского Союза, сначала — за взятку на блокпосту, потом — официально. Севастополь 1990-х — город-дистопия: то электричество отключат (так что троллейбусы на улицах встанут), то воду. Одно из ярких детских воспоминаний 1992 года — огромные очереди за водой, которую включали по расписанию. Так как напор был слабый и до квартиры вода не доходила, её приходилось набирать в подвале дома, а затем в вёдрах таскать наверх.

Древнегреческие усадьбы хоры Херсонеса

Перенесёмся в далёкое-далёкое прошлое — в IV век до нашей эры. В то время на территории современного Севастополя существовал греческий полис Херсонес Таврический. Он, как и многие другие греческие города-государства той эпохи, представлял из себя небольшую эллинистическую крепость, руины которой теперь превращены в музей, и обширную хору — сельскохозяйственную округу, поделённую на прямоугольные наделы. Площадь каждого из них составляла около 26 гектаров, а всего их было более 400 (отсюда получим общую площадь хоры порядка 100 квадратных километров).

Чтобы вы понимали масштаб — посмотрите на следующую карту. Территория города (читай: современного музея-заповедника) отмечена жёлтым, всё остальное — хора, нарезанная перпендикулярами древних дорог.

Херсонес Таврический просуществовал более двух тысячелетий — вплоть до VI века нашей эры (для примера: русское присутствие в Крыму пока не насчитывает и трёхсот лет).

Удивительно, но хора Херсонеса почти полностью, правда в руинированном состоянии, сохранялась нетронутой вплоть до 1970-х годов (например, она очень хорошо просматривается на аэрофотосъёмке того времени). В последующие несколько десятилетий в ходе хаотичного наступления городских кварталов большая её часть оказалась уничтожена, и до наших дней сохранились лишь немногочисленные участки.

Силами энтузиастов они сохраняются и превращаются в общественные пространства.

Один из таких участков расположен на побережье Камышовой бухты. Во времена Крымской войны здесь находился французский городок Камьеш. Воспоминания о нём сохранились в мемуарах французских ветеранов. Город жил своей полноценной жизнью — с театрами, банями, блэкджеком и шлюхами. Современники называли его «Маленьким Парижем». В наши дни в Камышовой бухте располагается крупнейший в Крыму рыбный порт.

Неподалёку от него сохранился один из участков хоры: из под травы выглядывают развалины античной дороги и одной из усадеб. Последней для удобства присвоен номер 9.

Усадьба № 9 была построена в IV веке до нашей эры и просуществовала на этом месте тысячу лет (вдумайтесь только, тысячу!) — до VI века нашей эры. Она представляла из себя типичный древнегреческий ойкос — домашнее хозяйство, полностью обеспечивавшее себя продукцией и имевшее замкнутый оборот. Как раз древнегреческие ойкосы позже стали прародителями всем известных римских вилл.

Жители усадьбы занимались виноделием, а заодно оборонялись от набегов скифов и прочих нехороших людей. Земельный надел был окружён каменной оградой. Внутри располагались плантажные стены, вдоль которых высаживались сельскохозяйственные культуры. Усадебный двор был окружён по периметру различными хозяйственными постройками. Один из его углов занимала укреплённая трёхэтажная башня с нижним ярусом для хранения вина, противоположный — винодельня.

Сохранившиеся до наших дней остатки усадьбы № 9 выглядят так.

Там, где когда-то находился принадлежащий усадьбе № 9 земельный надел, в наше время расположено общественное пространство «Динопарк». Ещё в 1984 году сотрудниками близлежащего рыболовецкого предприятия был заложен Рыбацкий сквер. На его территории были высажены краснокнижные деревья из Никитского ботанического сада и установлены аттракционы (было даже полноразмерное колесо обозрения). Сквер был украшен скульптурами, одна из которых — стегозавр в натуральную величину.

На стыке второго и третьего тысячелетий всё было успешно похерено (читай: разворовано) и к 2015 году на этом месте оставался лишь заросший пустырь. Чудом сохранилась лишь скульптура того самого стегозавра. В 2016—2018 годах силами общественных активистов из организации «Севпарки» остатки сквера были превращены в общественное пространство «Динопарк».

Теперь это — одна из лучших детских площадок в России.

Одно из интереснейших мест сквера — песочница, имитирующая зону палеонтологических раскопок. Эх, в моём детстве во дворе были лишь деревянная горка да металлическая лазалка с видом на кирпичные гаражи, использовавшиеся спешащими с работы мужиками в качестве писсуара.

Ещё одна античная усадьба, территория которой постепенно благоустраивается, расположена на окраине 5-го микрорайона. Её условный номер — 25. Эта усадьба так же появилась в IV веке до нашей эры.

Парк живой истории «Федюхины высоты»

Федюхины высоты — холмистая местность, к востоку от Севастополя, чуть на север от Балаклавы. Здесь растут дубы, барбарисы, дикие яблони и редкие виды можжевельников. В начале 2019 года на Федюхиных высотах началось создание одноимённого тематического парка.

Когда-нибудь в его составе будет семь исторических площадок, охватывающих историю Крыма от древнейших веков до наших дней: «Античность», «Византия и Древняя Русь», «Loco Cimbali», «Первая оборона Севастополя», «Начало XX века», «Великая Отечественная война» и «Холодная война». Все они будут располагаться обособлено, с головой погружая гостей в выбранную эпоху.

Мы побывали на пилотной площадке — «Loco Cimbali», а также посмотрели строящуюся площадку «Первая оборона Севастополя».

«Loco Cimbali» — реконструкция традиционной генуэзской сельскохозяйственной усадьбы второй половины XV века.

Её название переводится как «Чембальское место». Этот итальянский топоним был найден в «Уставе для Генуэзских колоний в Чёрном море, изданном в Генуе в 1449 году в последний день февраля». Им обозначались окрестности крепости Чембало, на которые распространялась власть генуэзцев. Граница их владений в XV веке как раз проходила по Федюхиным высотам.

Усадьба представляет из себя хозяйственный двор, огороженный стеной. Его сердце — двухэтажный хозяйский дом, спроектированный на основе одного из херсонесских ойкосов.

Внутри периметра расположены хозяйственные лавки, хлев и таверна.

Здесь можно отведать блюда, приготовленные по оригинальным средневековым рецептам (почти как в «Olde Hansa» в Таллине, только попроще).

Концепция генуэзской усадьбы разрабатывалась на основе итальянских источников 1460—1480 годов: всё создано по аутентичным технологиям, начиная от самих зданий и заканчивая мебелью и предметами интерьера.

Стены — из природного камня. Облицовка — из раствора из глины и нескольких видов сена. Крыши — из черепицы XVIII-XIX веков, собранной по крымским деревням. Посуда — керамическая либо оловянная. Одежда «местных жителей» — из шерсти, льна и различных натуральных смесовых тканей, сшитая по итальянским эскизам.

Типажи «местных жителей» — тоже сплошь итальянские. Лишь яркий маникюр выдаёт реальный год на календаре.

Интересно, что крымчан с итальянской внешностью — немало, и в основном все они — крымские татары. У этого народа есть три субэтнических подгруппы. Первые — ногаи, исторически проживавшие в степных районах и являющиеся потомками половцев. Вторые — таты, жители Горного Крыма, намешавшие в своей крови гены практически всей публики, когда-либо населявшей полуостров. Наконец третьи — ялы бойлу, выходцы с южного побережья, являющиеся никем иным как потомками греков, феодорийцев (читай: готов) и генуэзцев.

Ялы бойлу долгое время были христианами (об этом нам говорит, например, османская перепись населения середины XVI века) и приняли ислам, руководствуясь в первую очередь прагматичными целями — для мусульман на территории Османской империи действовали особые налоговые льготы.

Идейная вдохновительница «Loco Cimbali» — Ольга Глухова, пиар-директор парка «Федюхины высоты».

Готовящаяся к открытию тематическая площадка «Первая оборона Севастополя» посвящена событиям 1854 года. На её территории будут созданы полноразмерные укрепления противоборствующих сторон в разрезе, словно слоёный пирог: тыловые части русских войск, передовые части русских войск, нейтральная полоса, передовые части англо-французских войск, тыловые части англо-французских войск, и у посетителей будет возможность пройти мимо всех этих слоёв из тыла русской армии в тыл англо-французской армии.

Вот схема площадки, начерченная, в лучших традициях, палкой по песку.

Здесь уже построены фортификационные сооружения (как и в «Loco Cimbali» — по аутентичным технологиям) и установлены реплики боевых орудий. Первых гостей тематическая площадка «Первая мировая война» должна принять в конце весны 2020 года.

35-я береговая батарея

На берегу Чёрного моря неподалёку от мыса Херсонес расположена 35-я береговая батарея. Летом 1942 года это место стало последней севастопольской цитаделью: здесь принималось непростое решение о сдаче города, отсюда эвакуировалось на Большую землю высшее командование, здесь остались брошенные им защитники города.

К началу войны Севастополь был прикрыт двумя крупнокалиберными дальнобойными береговыми батареями — 30-й c севера и 35-й с юга, бившими своими снарядами более чем на 40 километров. Спроектированные ещё во времена Российской империи и достроенные лишь в 1920-х годах обе они представляли из себя сложные подземные сооружения со множеством отсеков, соединённых потернами. При этом на поверхности находились лишь бронированные башни с вмонтированными в них стволами орудий — по паре на каждую батарею. По сути это было два полноценных укрепрайона со своими складами, казематами и даже госпиталями.

Немецкое командование называло их уважительно фортами — «Максим Горький — 1» и «Максим Горький — 2». Обе батареи в течение восьми месяцев уверенно сдерживали противника, пока не начался дефицит боеприпасов. Стратегические просчёты не раз приводили российскую армию к трагическим последствиям: так было в 1854 году в крепости Бомарсунд, которая строилась больше сорока лет, а потом была сдана англо-французским войскам за три дня из-за отсыревшего пороха, так было в 1942 году в Севастополе, когда верховным командованием был отдан приоритет в снабжении Керченского плацдарма, бездарно потерянного за пару месяцев до падения Севастополя...

Город был сдан. В послевоенное время эту страницу истории предпочитали лишний раз не открывать. Лишь в начале XXI века, когда 35-я береговая батарея силами неравнодушных энтузиастов была превращена в музейно-мемориальный комплекс, о тех трагичных событиях стали говорить без купюр — в память отдавших свои жизни за эту землю героев и в назидание будущим потомкам.

От виллы Deep Town, про которую я вам рассказывал в самом начале моего сегодняшнего поста, до входа на 35-ю береговую батарею — от силы пара сотен метров. У музейно-мемориального комплекса стоит запоминающийся дом с портретом Путина во всю стену. На баннере, стыдливо прикреплённом поверх него, — надпись о том, что это здание решением российского суда приговорено к сносу. Жизнь продолжает идти своим чередом.

Но буквально в двух шагах, на 35-й береговой батарее, время как будто застыло.

Вход на территорию комплекса — бесплатный. С самого основания этот проект финансируется бизнесменом и политиком Алексеем Чалым.

35-я береговая батарея — это история про эмоции, про судьбы советских людей, брошенных врагу сбежавшим начальством.

К началу Второй мировой войны 35-я береговая батарея была одним из мощнейших укреплений в СССР. Все подступы к ней охранялись системой ДОТов. Два тайных подземных хода соединяли укрепление с морским побережьем.

При отступлении батарея была взорвана. Так сегодня выглядит один из бывших орудийных блоков.

Двухметровые железобетонные стены хранят память о суровых военных днях.

Подземные помещения батареи — грузны и мрачны. Ощущения здесь — щемящие, как в Аджимушкайских каменоломнях.

В проломах стен сохранены остовы неразорвавшихся снарядов, для усиления эмоций окрашенные в красный цвет.

Береговая батарея была рассчитана на месяц автономного существования. На нижнем уровне находилось водохранилище, куда насосами закачивалась пресная вода.

В одном из отсеков располагался госпиталь. И сегодня его пол покрывает стоптанный сотнями ног дореволюционный кафель.

26 июня 1942 года замолчали орудия 30-й батареи, захваченной противником. Положение Севастополя было близко к критическому: от многих боевых подразделений оставались лишь названия.

Вечером 29 июня всё высшее командование перебралось на 35-ю береговую батарею. В ночь на 1 июля несколькими самолётами и подводными лодками все они — чуть меньше 500 человек, включая партийных работников, — были переправлены на Большую землю. Говорят, что бойцы, наблюдавшие за этой позорной эвакуацией, кричали вслед: «Вы нас бросаете, а сами бежите!»; кто-то даже дал вслед автоматную очередь...

Уходившие из Севастополя последние катера и самолёты захватили с собой ещё несколько сотен человек по специальным спискам. В ночь на 2 июля к мысу Херсонес подошло несколько тральщиков, катеров и подводных лодок. Они вывезли ещё 650 человек, которые смогли добраться до них вплавь. На этом эвакуация была завершена. В городе по разным данным осталось от 80 до 100 тысяч человек. Большая их часть скопилась на мысе Херсонес в ожидании помощи, которая к ним так и не пришла.

1 июля на 35-й береговой батарее закончились боевые снаряды. Тогда в ход пошли практические. Последние выстрелы были произведены той же ночью шрапнелью, после чего боевые башни были подорваны.

3 июля 1942 года Совинформбюро сообщило: «Наши войска оставили Севастополь». В это время на мысе Херсонес всё ещё шли бои. Организованное сопротивление защитников было сломлено лишь 4 июля, а отдельные группы продолжали обороняться ещё неделю.

Как выяснилось позднее, плана эвакуации войск из Севастополя просто не существовало, был лишь приказ: стоять до конца! И защитники выполняли его, даже когда их начальство убежало.

Самостоятельно — на шлюпках, плотах и просто вплавь — покинуть город смогло около 3 тысяч человек. Удивительна история двух друзей — Силантия Овечкина и Владимира Потапова. Они вместе служили на 30-й береговой батарее, потом оба были переброшены на 35-ю. Став одними из последних её защитников, они каким-то чудом смогли вырваться из окружения, сначала — вдоль берега до Балаклавы, потом — через горы до Восточного Крыма. 17 июля они вышли к партизанам и после прошли всю войну до самого конца.

4 декабря 1943 года 35-я береговая батарея была исключена из состава ВМФ как погибшая при выполнении боевого задания.

Одно из зданий на территории музейно-мемориального комплекса — Пантеон памяти. Внутри — почти 30 тысяч восстановленных имён последних защитников Севастополя, находившихся здесь во время эвакуации командного состава. В центральном зале сквозь звёзды летят их портреты, они подлетают совсем близко, заглядывают в глаза и исчезают в темноте, уступая место другим, другим, другим...

Открывается тяжёлая дверь, с улицы льётся ослепляющий свет мирного неба. На близлежащем мысу киношники снимают какой-то очередной сериал.

На самом краю мыса Херсонес каждый вечер тёплым светом мерцает огонь Херсонесского маяка.

Основанный в 1816 году он до сих пор играет важную роль в жизни Черноморского флота. Здание маяка, полностью разрушенное во время Второй мировой войны, было восстановлено в 1951 году.

На фото слева — берег мыса Херсонес. На фото справа — какая-то древняя советская радиолокационная станция, до 2014 года находившаяся в ведении Украины (и, говорят, капитально разграбленная), а ныне — заброшенная, но вроде как охраняющаяся российскими военными.

Где-то вдалеке похожие на журавлей облака отправляются в какой-то только им известный край. В голове крутятся строки, написанные дагестанским поэтом Расулом Гамзатовым. Говорят, его старший брат также погиб в боях под Севастополем.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

На морское побережье опускается вечер, мы возвращаемся в центр Севастополя.

Музей «Подземный Севастополь»

Здесь на площади Суворова, примерно посередине между Графской пристанью и Историческим бульваром, расположен неприметный бетонный свод. Надпись на табличке гласит: «Объект С-2. В мирное время — музей». Тяжёлая железная дверь скрывает длинный коридор, уходящий куда-то вглубь холма. Городские шум и суета остаются снаружи, сигнал мобильной связи пропадает спустя несколько шагов. Под старым бетонным сводом — прохладно и мрачно.

Полузаброшенное убежище несколько лет назад начал приводить в порядок севастопольский бизнесмен Артём Нуров, каким-то чудом договорившийся с местными властями о создании на его площадях музея. При этом объект сохраняет статус действующего и секретного: при необходимости в течение шести часов он будет перепрофилирован и сможет укрыть более двух тысяч человек.

Объект С-2 появился в разгар холодной войны — в конце 1950-х годов, когда угроза атомной бомбардировки была вполне реальной. В то время существовало указание, предписывающее каждому учреждению и предприятию в Севастополе построить себе подземного «двойника». Идея была утопичной, но ситуация обязывала: по всему городу началось возведение подземных убежищ, запасных командных пунктов и прочих защитных сооружений, способных выдержать попадание атомной бомбы.

В конце шестидесятиметровой потерны установлены Часы Судного дня. Этот символический проект был начат в 1947 году. Он олицетворяет уровень риска всемирной атомной войны: полночь означает начало катаклизма. Сейчас на часах 23:58: от атомного апокалипсиса нас отделяет всего пара минут.

За 70-летнюю историю существования проекта стрелки часов переводились всего 25 раз, включая начальную установку на 23:53 в 1947 году. В прошлый раз мир был в двух минутах от атомной войны во время Карибского кризиса.

Мы находимся на глубине свыше тридцати метров. Этого — вполне достаточно, чтобы в случае атомной бомбардировки остановить тепловое излучение и поток радиоактивных частиц.

Основной вход в убежище защищён двумя массивными геромодверями. Благодаря выгнутой форме они способны выдержать ударную волну практически любой мощности. Дальше — территория безопасности, доступная лишь электромагнитным импульсам, выводящим из строя любую электронику, но совершенно безопасным для человека.

За гермодверями расположен небольшой тамбур. Из него вторая дверь — плоская — ведёт в непосредственно в убежище.

На стенде представлены рассекреченные документы американской разведки. Они показывают, что все секретные объекты СССР были хорошо известны потенциальному противнику. Говорят, что даже информация о сверхсекретной подземной базе в Балаклаве утекла в Пентагон ещё на этапе её строительства.

Совершенно секретно, 1957 год. Наиболее приоритетные цели для атомных ударов с точными координатами:
— космодром Байконур (обозначаемый в международных документах как Тюратам);
— ракетный комплекс в Алейске;
— ракетный полигон Капустин Яр;
— ракетный полигон Сары-Шаган;
— база подводных лодок в Полярном;
— Севастопольская военно-морская база и морской завод.

В создании музея принимали участие эксперты и сотрудники МЧС. Например, на объекте С-2 полностью восстановлена система связи, позволяющая координироваться с другими подобными убежищами по всей стране.

Все предметы здесь — подлинные. Всего на реконструкцию было потрачено около четырёх миллионов рублей. Как и 35-я береговая батарея, проект этот — социальный, а не коммерческий, и, несмотря на платный вход, никакой речи об окупаемости вложений не идёт.

В случае атомной бомбардировки на объекте С-2 должны были укрыться городские власти.

Тогда именно так выглядело бы рабочее место первого секретаря горкома.

В похожих отсеках располагались бы и все остальные городские службы.

Одна из секций отдана под полевой госпиталь. Здесь хоть сейчас можно проводить операции.

Все экспонаты в музее находятся в рабочем состоянии и могут быть применены в случае необходимости по прямому назначению.

Объект С-2 — не совсем музей. Это — действующий объект гражданской обороны. В случае какого-либо катаклизма здесь будут находиться напуганные люди, и одна из целей этого музейного проекта — рассказать о том, в каких условиях придётся выживать в случае атомной войны обычному маленькому человеку. Когда стоишь перед входом, кажется, что за дверями — подземный дворец для политических элит, в котором можно с комфортом жить месяцами или годами. На самом деле — ничего этого нет, все оказавшиеся здесь люди будут в равных условиях, и хотят они или нет — другой возможности выжить у них не будет.

Один из экспонатов — биологическая станция: постоянно действующий эксперимент, доказывающий что даже глубоко под землёй без доступа к солнечному свету и свежему воздуху возможно выращивать необходимые для жизнедеятельности растения, например — помидоры.

Мы находимся в самом сердце убежища.

Если здесь одновременно разместить несколько тысяч людей — в помещениях очень быстро станет душно и жарко, поэтому воздух, подаваемый с поверхности, должен не только очищаться, но и охлаждаться. Фильтрующие механизмы, как и установки кондиционирования, восстановлены и поддерживаются в рабочем состоянии.

Помимо воздушных установок, на объекте С-2 устроены автономные системы водоснабжения и канализации, рассчитанные на пребывание в убежище людей в течение пяти дней.

Одно из самых дальних помещений — пульт видеонаблюдения. На стену из мониторов в реальном времени выводится изображение с уличных камер наблюдения.

Где-то там на поверхности Севастополь живёт своей обычной жизнью. Только представьте, что вы находитесь в убежище, а в это время городские панорамы сменяются атомными взрывами. Тогда за одно мгновение мир изменится, и вашим единственным шансом на выживание будут эти старые бетонные своды.

Темная потерна заканчивается неприметной дверью. Поворот ключа, и мы, словно персонажи сюрреалистичного фильма, неожиданно попадаем на нижний этаж какого-то торгового комплекса. Кажется, что всё происходившее с нами несколько минут назад было миражом.

Несколько десятков метров мимо каких-то магазинов, торгующих дешёвым китайским барахлом, отделяют нас от шумной улицы. В лицо дует свежий ночной ветер.

Послевкусие после посещения этого музея — крайне приятное, что удивительно: чаще всего приспособление таких объектов под музейные функции сродни мумификации — интересные по своей сути убежища легко превращаются в унылые и бездушные экскурсионные экспонаты.

Создателям же музея «Подземный Севастополь» удалось не только сохранить душу С-2, но и законсервировать там атмосферу холодной войны, тонко переплетя её с современными реалиями.

На сегодня всё.

Не переключайтесь!

Продолжение: «Тайган» — 2019 или Неладно что-то в львином королевстве